О коммунистах

Настоящие коммунисты длительное время в народном созна­нии ассоциировались с людьми, посвятившими свою жизнь слу­жению народу, имевшими лучшие человеческие качества.

Одуревший от разноголосицы «демократов» и собственной беспамятной дурости современный обыватель спросит: «Это где же ты видел настоящих коммунистов? Были ли они вообще?»

Отвечу: «Были!».

Это Михаил Фрунзе, перед Революцией приговорённый к смертной казни и посаженный в централ. Даже там он, сильный духом и ясным мышлением, занимался военной теорией. В годы Гражданской войны командовал Восточным фронтом красных против Колчака, потом возглавлял командование Крымского фронта против Врангеля. Это Сергей Лазо. Выходец из богатой семьи, офицер царской армии. В годы Гражданской войны он руководил партизанскими отрядами на Дальнем Востоке. Героически погиб от рук япон­ских интервентов. Это Нарком продовольствия Цюрюпа. В 1918 году привёз в го­лодающую Москву эшелон с хлебом, а сам упал в голодный обмо­рок прямо в Кремле. Это молодые комсомольцы — Павка Корчагин, Васька Губанов, Виталий Баневур. Это легендарные красные комбриги Василий Чапаев и Иван Кочубей, который любил говорить: «Я за то Ленина уважаю, что он моей политики придерживается».

Даже сейчас, когда всё и вся обливается тухлыми помоями, против этих настоящих коммунистов ничего компрометирую­щего не могут сказать грязные клеветники и пиарщики от «де­мократии».

«Ну это же всё дело далёкого прошлого… Романтика юности Революции, так сказать. Выдуманные легенды, а вот потом…» — прогундосит обыватель.

Отвечу: «А и потом тоже были настоящие коммунисты».

Вот Василий Иванович Панин. Адмирал. В своё время (1970— 1980-е годы) был начальником политотдела и членом Военного Совета Камчатской военной флотилии. Профессионал высочай­шего класса, как в воспитательной работе, так и чисто в военно- морском деле. Пользовался беспрекословным авторитетом у всего личного состава флотилии, да и жителей Камчатки. Был нетерпим ко всякого рода подношениям и стяжательству. При нём как-то спокойно и безо всякой кампанейщины прекрати­лись разного рода проявления коррупции (хотя, надо сказать, и слова-то тогда такого не знали). Лично скромен в быту, исклю­чительно доброжелателен и честен по отношению к людям. На­стоящий коммунист. Таких на самом деле было немало в нашей огромной стране и в КПСС.

Тогда придётся задать вопрос теперь уже самому себе: почему если в коммунистической партии было немалое число ярких и достойных людей, она бесславно развалилась, а с ней на отдель­ные осколки распался Советский Союз — одно из величайших в истории человечества государств.

Может, причина кроется в особенностях партийного строи­тельства?

О партии коммунистов

К началу переломного в истории России 1917 года партия большевиков, впоследствии ставшая коммунистической, пред­ставляла собой небольшую отколовшуюся часть некогда единой социал-демократии. В событиях Февральской буржуазной рево­люции она не принимала никакого участия, поскольку пребыва­ла в крайне сложном организационном состоянии: руководство партии находилось в вынужденной эмиграции, многие её ячей­ки были разгромлены царской охранкой в годы так называемой реакции (1908-1913), деятельность остальных сосредоточилась только в некоторых крупных промышленных центрах. А между тем после Февраля, поскольку революция носила верхушечный характер и не разрешила острейших социально-экономических и политических противоречий, обстановка в Российской импе­рии накалялась.

Вернувшийся из эмиграции В.И. Ленин хорошо понимал, что большевики не в состоянии самостоятельно воз­главить и направить в единое русло идущий на подъём общий разнородный революционный процесс в стране из-за своих ка­дровых и организационных проблем. В этих обстоятельствах он привлёк к самой тесной совместной работе бывших идейных противников, но социалистического толка: меньшевиков, левых эсеров, троцкистов. Причём привлёк не в качестве младших пар­тнёров, а доверил важнейшие посты и работу в партии больше­виков, в том числе бывшим непримиримым своим оппонентам (вспомним «иудушку Троцкого»). В этом проявился тактический гений Ленина, но и была заложена потенциальная опасность на будущее. Она дала о себе реально знать уже после победы Вели­кой Октябрьской Социалистической революции и окончания Гражданской войны.

В казалось бы монолитной партии-победительнице уже в нача­ле 1920-х годов появились противоречия, фракционность, груп­повщина. По другому, на самом деле, и быть не могло, ведь партия в 1917 году была склеена из разных кусочков. Причём внутренние разногласия касались не второстепенных вопросов, а коренных. Собственно большевики выражали интересы промышленного пролетариата страны, ставшие большевиками левые эсеры пред­ставляли чаяния крестьян, а троцкисты вообще все внутрироссийские вопросы предлагали решать только сквозь призму задач международного революционного движения, рассматривая Рос­сию как «хворост» для мировой революции. Эти идейные разно­гласия были далеко не безобидны ещё и потому, что организа­ционные вопросы в партии решались под их влиянием: разные группки вокруг тех или иных лидеров старались втихую прота­щить на ответственные посты своих сторонников и ставленни­ков, создать параллельные центры и вертикали власти. Отсюда и стремительно распространявшаяся ломка выкованных в горниле испытаний первоначально здоровых партийных стереотипов по­ведения.

На смену открытости, честности и бескорыстию стали приходить укрывательство и протеже единомышленников, дву­личие и скрытность, ориентированный на своего лидера карье­ризм. Эти негативные явления первоначально нивелировались массивным притоком в партию представителей народных масс в годы Гражданской войны и во время «Ленинского призыва» в 1924 году после смерти Владимира Ильича. Но по мере развития нэпа они стали набирать силу. В партию, как правящую, хлынул целый поток безыдейных и беспринципных карьеристов, зача­стую прямых недоброжелателей и врагов Советской власти. Все они находили свою нишу: кто примкнул тайно или явно к той или иной фракции, кто затаился, обделывая свои меркантильные делишки и держа нос по ветру. Нараставший идейный и органи­зационный кризис разрешился открытой межфракционной борь­бой внутри партии и тотальной кровавой чисткой её рядов. Если говорить объективно, то это была мини-гражданская война. Как и любой другой в природе и обществе, этот кризис, наряду с по­терями, принёс и оздоровление партийных рядов.

К началу Великой Отечественной партия подошла уже значи­тельно более сплочённой и отмобилизованной на решение задач не только политического и хозяйственного характера, но и обо­ронного. Чтобы сегодня ни говорили, именно это обстоятельство сыграло очень важную роль и в достижении Великой Победы, и в быстром восстановлении народного хозяйства Советского Сою­за в послевоенный период.

В 1952 году И.В. Сталин предпринял очень важную попытку изменить роль партии коммунистов (теперь уже КПСС) в жиз­ни страны, освободив её от административных и хозяйственных функций. Однако его преемники, несмотря на демонстрируемый внешне либерализм, быстро вернули всё на круги своя. Вновь судьба страны стала прямо зависеть от внутрипартийных дел. А между тем ситуация изменилась радикально после XX съезда КПСС. При определённых положительных сторонах, его итоги стали во многом началом разрушительных тенденций, как для партии, так и для государства в целом.

Прежде всего, резко упал авторитет коммунистов. Это привело к перемене стимулов для вступления в ряды коммунистов: поскольку их предыдущая дея­тельность была поставлена под сомнение, идейные мотивы ста­ли уступать место соображениям престижа и карьеры. Вновь в партию хлынула волна приспособленцев и стяжателей. Немало­важным стало и то, что реабилитация жертв политических ре­прессий предыдущих десятилетий не была гласной и прозрачной (до сих пор огромное число реабилитационных дел засекрече­но). Это привело, по меньшей мере к моральному оправданию некоторых оппозиционных деяний или деятелей прошлого, хотя на самом деле они того не заслуживали. На этой почве стали раз­виваться «диссидентские» движения, как воскрешение старой традиции фракционности, но в другой форме.

К сожалению, «вожди и советники» (так поименованы в одной из популярных некогда книжонок партийные лидеры) не смогли ни понять опасности развивающихся тенденций идейного и ка­дрового разложения КПСС, ни принять решительные меры к её оздоровлению. Более того, к 1980-м годам появилась ещё одна опасная тенденция: внутри третьего послеоктябрьского поко­ления советских людей вырос слой номенклатурных отпрысков. Не имея личностных данных для занятия заслуженно высокого общественного положения, его представители, тем не менее, со­зрели для намерений материализовать свои связанные с поло­жением дедов и отцов возможности через захват собственности и материальных благ. Настал благоприятный момент в 1990-х годах — сразу ими в союзе с партийными приживалами эти на­мерения были реализованы.

За исключением В.И. Ленина и И.В. Сталина — основателей и создателей партии коммунистов — здесь сознательно не упомяну­ты имена целого сонма негодяев, находившихся на самом верху партийного Олимпа, но разрушавших её своими деяниями, пони­мали ли они это или нет. Это сделано, чтобы показать объектив­ность процесса, когда партия сама рождает себе могильщиков.

Стандартное объяснение причины этому заключается в том, что в силу целого ряда обстоятельств (анализ которых — отдель­ная тема) коммунистическая партия превратилась из структуры, вырабатывающей моральные и политические императивы обще­ства, в административно-хозяйственный орган-распределитель материальных благ.

Допустим, это так. Тогда интересен вопрос о том, а были ли попытки изменить положение? И в связи с этим вопросом сна­чала надо вернуться к И.В. Сталину.

Сталин

На протяжении нескольких десятилетий имя И.В. Сталина было у нас нарицательно-ругательским. Заметим, однако, что не в народе, а в официозных, затем «демократических» средствах массовой информации, литературе, кино. Обычные его характе­ристики — кровавый тиран, диктатор и тому подобные эпитеты. Но, как это бывает, они настолько упорно внушаются людям, что в них никто уже и не верит. Особенно, когда становятся ясны масштабы фальсификаций в оценке жертв сталинских репрес­сий, переоцениваются деяния и личностные качества реабили­тированных пострадавших, а особенно при выяснении роли в репрессиях тех, кто их осуждал и осуждает.

Всё больше внимания привлекают другие оценки. Например суждение Черчилля: «Это большое счастье для России, что в дни величайших потрясений ею руководил непоколебимый полково­дец Сталин». А вот другое, его же: «Сталин был суров, но мудр. Он находил выход из самых критических моментов». Или: «Он принял Россию в лаптях и с сохой. А оставил оснащённой атом­ным оружием».

Но дело сейчас не в этих делах и оценках, а в попытках Стали­на реформировать партию коммунистов.

Первую надо отнести к середине 1930-х годов, когда под его руководством была разработана и принята Конституция СССР 1936 года. «Сталинская Конституция», как говорили в народе. В ней предусматривалась полная передача административных и хозяйственных функций органам Советской власти при выборно­сти советов всех уровней на конкурентной альтернативной осно­ве. Существует несколько версий, почему эти конституционные положения не были реализованы. Одна из них обращает внимание на то, что принятие новой Конституции удивительным образом со­впало по времени с усилением в стране политических репрессий. А новый виток последних объясним стремлением партийных ли­деров на местах продемонстрировать Сталину опасность альтер­нативных выборов и свою незаменимость в условиях обилия вну­тренних врагов. Другая — указывает на явно непропорционально большое число среди партийных руководителей — инициаторов репрессий, бывших троцкистов, которые якобы в преддверии вы­боров вопиющими несправедливостями хотели настроить народ против коммунистов. Скорее всего, было несколько причин. Но совокупность событий, ими обусловленных, привела к выводу об опасности общественной дестабилизации в ходе реализации на практике новых положений Конституции в условиях надвигаю­щейся войны. Победа в Великой Отечественной войне и быстрое послевоенное восстановление страны, укрепившийся её между­народный авторитет дали возможность вернуться к вопросу о ре­формировании партии и политической системы государства. На XIX съезде РКП (б) в 1952 году были приняты решения, фактиче­ски восстанавливающие действие Конституции 1936 года в части передачи большей части управленческих функций от партийных выборным органам Советской власти.

Но и на этот раз реализовать начатое не удалось. Теперь из- за смерти Сталина. Надо заметить, что целый ряд историков причинно-следственные связи излагает в обратном порядке. Они считают кончину вождя не естественной, а обусловленной как раз нежеланием партийной верхушки лишиться распоряди­тельной и экономической власти. Иначе говоря, его убийством.

Как бы то ни было, надо констатировать, что две попытки Стали­на реформировать партию коммунистов не увенчались успехом.

Горбачёв

Трудно понять мотивы действий этого одного из самых без­дарных правителей в истории России. Одни считают, что буду­чи слабо подготовленным для государственной деятельности типичным карьеристом и приспособленцем, он принимал ре­шения «по наитию», спонтанно реагируя на текущую ситуацию. Другие видят в его действиях продуманную логику разрушения, тщательно скрываемую от окружающих. Скорее, на разных эта­пах и в разных долях присутствовало и то, и другое.

Применительно к нашему предмету — судьбе партии коммуни­стов — горбачёвские действия радикально отличались от сталин­ских. Сталин задумал реформирование партии, исходя из общих теоретических представлений о рациональном общественном устройстве при социализме и намечал проводить преобразова­ния по определённому последовательному плану. Целью было обновление и придание новой динамики партийной жизни. Гор­бачёв же первоначально во всех своих начинаниях опирался на коммунистов, а затем, увидев в них угрозу и своим утопиям, и личной власти, спонтанно начал реформы партии и государства, приведшие к их разрушению.

Очень важно отметить, что Горбачёв по своей сути и был ти­пичным представителем тех мелкобуржуазных мещанских дель­цов, прилипал к коммунистам, о которых говорилось выше как о будущих могильщиках КПСС. Массовое появление подобных проходимцев в партийной среде было прямым следствием неосуществлённости сталинских реформ государства и партии коммунистов.

Некоторые обыватели возопят: что бы ни делалось, всё делает­ся к лучшему. Разуйте глаза: пришедшая на смену коммунистам «дерьмократия» установила звериный режим капитализма, ко­торый пока ещё занят высасыванием природных ресурсов стра­ны, забавляя вас «колониальными» товарами в придорожных лавках, бесконечными телешоу для дебилов и политическими клоунами-жириноидами. Но дойдёт дело и лично до каждого из вас. Капитал не терпит белых пятен на ниве эксплуатации.

* * *

Эти, конечно же, во многом спорные размышления посвяще­ны недалёкому, но прошлому. Казалось бы, к чему они?

Как мне кажется, недолго протянет наспех и скособочено сконструированное нынешнее наше общественное устройство. Не может быть устойчивой система, направленная по своей сути на экономическое принуждение и политическое унижение большинства граждан страны ради вызывающего и развратно­го богатства космополитичного меньшинства. Она должна либо сама, но быстро трансформироваться в нечто более гуманное и гармоничное. Либо будет сметена новыми революциями.

В любом случае нужен опыт нашего собственного прошлого. Пока, к сожалению, то, что было с нами, неутешительно. Без­брежная демократия в политике приводит к власти, как пену на волнах, всяких мастей демагогов и стервятников, которые тут же перестраивают экономику на капиталистический лад, видя в этом путь к обогащению и закреплению собственной власти. Тотали­тарное положение одной партии заканчивается её загниванием и конвертацией партийной верхушкой своих властных полномочий в капиталистическую самовозрастающую собственность на сред­ства производства. Результат такой же, как и в первом случае.

Может быть, есть какой-то третий путь? Надо думать нашим учёным-обществоведам. Тем, конечно, у кого есть гражданская совесть, а не карман для подношений от буржуев. Возможно, в раздумьях будет полезен и замысел неосуществлённых ре­форм.

2013