(версия)
В начале 1994 года газета «Известия» опубликовала статью «Голову маршала Линь Бяо генерал КГБ привёз в Москву». При этом автор в качестве главного доказательства ссылался на «частное расследование» австралийского журналиста П. Хэнэма.
В статье утверждалось, что в сентябре 1971 года, пять недель спустя после катастрофы китайского самолёта в Монголии, по лич-ному и строго конфиденциальному поручению Генерального секретаря ЦК КПСС Л. Брежнева и тогдашнего председателя КГБ Ю. Андропова к месту гибели были направлены генерал КГБ А. Загвоздин и медицинский генерал В. Томилин, которые отрезали головы у трупов Линь Бяо и его жены Е Цюнь и в мешке доставили в Москву для идентификации.
Автор настоящего повествования не знает, отрезали ли головы генералы у вышеупомянутых лиц. Однако считает необходимым и возможным спустя 25 лет осветить некоторые аспекты этой, в свое время строго засекреченной мрачной истории.
Лазутчик
В конце августа 1971 года автор, проходивший службу в штабе Тихоокеанского флота, в целях организации оперативного взаимодействия специальных служб был направлен в штаб Дальне-восточного военного округа (ДВО). В то время (а это был период особо жёсткой конфронтации между Китаем и СССР) ведущие управления штаба ДВО, как говорится, «стояли на ушах». Начальник разведуправления штаба полковник Фёдоров доверительно проинформировал меня о необычайном событии.
Двумя днями ранее китайско-советскую границу в районе станции Гродеково (в Приморье) перешёл китаец. Прошёл свободно, как сквозь дырявый мешок, и пешком углубился на советскую территорию аж на сорок с лишним километров. В районе села Воздвиженка (несколько километров западнее города Уссурийска) китаец подошёл к женщине-механизатору, копавшейся в чреве трактора и выставившей на природу свой объёмный зад.
Китаец похлопал по нему трактористку и на совершенно русском языке произнес:
— Эй, тётка! Отведи меня в штаб 5-й армии.
Тётка вылезла из капота, увидела… китайца и чуть не окочурилась. Первым её желанием было огреть китайца монтировкой. Но тот опередил:
— Не бойся, тётка. Отведи меня в штаб 5-й армии.
Патриот-тётка, сжимая в руке монтировку, поконвоировала «шпиёна» в славный город Уссурийск. Но поскольку она не имела представления о штабе 5-й армии, да к тому же проявила и сверхбдительность, то и сдала «лазутчика» в ближайший райотдел милиции.
Допрос
В райотделе не нашли ничего более умного, как посадить китайца в КПЗ, где томился от одиночества полусумасшедший придурок, брат которого погиб в 1969 году в бою за остров Даманский.
В камере началась возня. Стражи порядка открыли дверь и увидели — сумасшедший «патриот» душит китайца. Милиционеры пресекли драку и решили посадить китайца в одиночку. Он решительно запротестовал:
— Я не хочу в другую камеру. Отведите меня в штаб 5-й армии.
— Ну ты, харя! — конвоиры опешили от такой наглости. — Нет тут никакой 5-й армии. Понял?
— Как нет? — возмутился китаец. — Я по звуку проезжающих «уазиков» установил, что штаб армии направо за углом. Впрочем, если не желаете меня отвести в штаб, то оставьте меня здесь. Я докажу этому парню, что мы с ним не враги, а братья.
Милиционеры махнули рукой, заперли дверь и пошли звонить своему начальству и дежурному по штабу 5-й армии.
Спустя какое-то время прибыло и начальство. Они вошли в камеру и увидели, как сумасшедший и китаец обнявшись с чувством поют:
Москва — Пекин! Москва — Пекин!
Сталин и Мао слушают нас! Слушают нас!..
Утром из штаба округа в штаб армии прибыли специалисты, чтобы допросить столь необычного китайца.
— Кто вы такой? Ваше задание?
— Доставьте меня в Москву.
— Но кто вы такой?
— Если по-вашему, то я полковник Генштаба Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Доставьте меня в Москву.
Решили продолжить допрос.
— С какой целью вам надо в Москву?
— Это не ваше дело. Доставьте меня в Москву.
«Ха, полковник!.. — посоветовались специалисты. — Врёт небось…» И решили разоблачить, «расколоть» китайца как рядового шпиона, набивающего себе цену.
— Почему мы должны верить, что вы полковник Генштаба? Начертите нам схему выходов из КП Генштаба в Пекине.
— Пожалуйста! — китаец взял подсунутые лист и карандаш и быстро набросал схему. Специалисты (а некоторые из них были военными советниками в Пекине ещё в период «дружбы навек») восторжествовали:
— Врёте, однако! Выходы-то из подземок совсем не там!
Китаец сузил и без того раскосые глаза и с нескрываемым ехидством произнёс:
— А вы думаете после того, как вас вытурили из Китая, уважаемые бывшие советники, мы ничего не перестроили?
— Ну, положим, — не сдавались допрашивающие и положили на стол перед китайцем «немую» карту Маньчжурии. — Нанесите, пожалуйста, дислокацию войск Шэньянского военного округа.
— Пожалуйста, — китаец взял карандаш и набросал расположение штабов, дислокацию корпусов и дивизий. Войск оказалось в три раза больше, чем было известно разведчикам штаба ДВО.
— Ну, а теперь… — перед китайцем положили вторую «немую» карту, на этот раз — Приморья, — нанесите, если знаете, дислокацию наших войск.
— И это, пожалуйста, — он быстро заставил «заговорить» карту, сказав: — Мы вас можем за трое суток вот так!..
И двумя руками показал — «как!»
Специалисты вышли, сверили со своей картой и оторопели: «Один к одному!»
Штабники призадумались: как же доносить в Москву? Если донести о том, что, по показаниям перебежчика, китайских войск в три раза больше, чем выявлено нашей разведкой, то многим в округе несдобровать.
Если же донести, что врёт он, «гонит дезу», опять-таки боязно: дислокацию наших войск китаец знает с точностью сто процентов. А ну как в Москве всё это повторит? Не доставлять же китайца в Москву — тоже по головке не погладят, слишком уж необычная личность!
— Кто вас послал?
— Это не ваше дело. Вы должны как можно скорее доставить меня в Москву.
— Зачем вам нужно именно в Москву?
— Что ж, скажу. Я хочу попасть к Ван Мину.
— Ха! — восторжествовали разведчики и контрразведчики. — Ван Мин-то в Канаде!
Китаец с иронией оглядел присутствующих:
— Это вы так думаете. Ван Мин сейчас в Москве.
Оказалось, все были правы. Ван Мин, бывший в 1939-1943 годах членом Исполкома Коминтерна, ярый идеологический противник Мао Цзэдуна, с началом «брежневского» политического курса порвал отношения с Политбюро ЦК КПСС и действительно уехал в Канаду. Но по наведённым сразу после беседы с китайцем справкам разведчики выяснили, что Ван Мин действительно находится в Москве, прилетев туда якобы для лечения.
— Сколько человек было направлено к нам?
— Трое. Мы шли с интервалом сто километров. По крайней мере, один должен был дойти.
Действительно, в ночь перехода китайца на советскую территорию на других участках госграницы пограничники засекли звуки стрельбы в глубине китайской территории…
О дальнейшем развитии событий мне не известно. Есть «золотое правило» — не совать нос в то, что находится вне сферы твоей деятельности, но, думается, китайский лазутчик имел прямое отношение к событию, происшедшему вскоре после его допроса. Есть определённые основания полагать, что, почувствовав угрозу со стороны Мао, Линь Бяо или начальник Генштаба НОАК Хуан Юншэн и направили своих посланцев на советскую территорию с целью выхода на связь с главным политическим противником Мао — Ван Мином, находившимся за пределами Китая.
Историческая справка: Линь Бяо, один из полевых командиров легендарной «Восьмой армии» красного Китая в годы гражданской войны (1936-1949), ярый приверженец Мао Цзэдуна, возвысился в 1959 году после смещения с поста министра обороны маршала Пэн Дэхуая. В 1959 году армия под руководством нового министра обороны Линь Бяо подавила восстание в Тибетском автономном районе.
В период 1959-1964 гг. Мао Цзэдун и его группа в острой фрак-ционной борьбе внутри КПК добились превращения НОАК (Народно-освободительной армии Китая) в послушное орудие внутренней и внешней политики.
В октябре 1960 года новый министр обороны (и маршал) Линь Бяо провозгласил «новый курс» в вопросах дальнейшего военного строительства НОАК, что привело к неимоверному раздуванию культа личности «великого кормчего». В результате острой борьбы в руко-водстве ЦК КПК по вопросам военной политики, идеологии и преем-ственности власти Линь Бяо обеспечил в 1965 году окончательную победу группы Мао Цзэдуна, после чего был официально объявлен «преемником» Мао в военно-политическом руководстве Китая и его заместителем по партии. В таковом качестве Линь Бяо пребывал шесть лет.
Однако, увидев опасность в чрезмерном усилении позиций военных руководителей НОАК на местах и в центре, Мао Цзэдун в 1971 году спровоцировал события, завершившиеся в сентябре исчезновением своего «преемника» и высшего руководства НОАК.
Целых два года (вплоть до Х съезда КПК в 1973 году) официальный Пекин хранил молчание о «деле Линь Бяо».
Самолёт летит в Россию
В сентябре 1971 года части армии ПВО в Приморье и Приамурье засекли необычный всплеск воздушной обстановки на территории Шэньянского военного округа в Маньчжурии.
В радиосетях китайских штабов прошёл сигнал, означающий: «Всем летательным аппаратам немедленно приземлиться! Не подчинившихся — уничтожать!» В этот же период средствами ПВО отмечалась «проводка» неопознанной воздушной цели по путаному маршруту Тяньцзинь — Шэньян — Харбин — Цицикар — Харбин — Цицикар — Монголия.
Из этого можно было сделать (задним числом) предположение, что самолёт «метался» между аэродромами, и если на нём была «группа Линь Бяо», то она рассчитывала на поддержку местных властей. А те в последний момент попрятались. Последняя посадка в Цицикаре, возможно, была связана с необходимостью дозаправки перед вынужденным «рывком» на территорию СССР.
Если это так, то решение высшего руководства НОАК лететь на советскую территорию (напрямую, через восточный участок территории МНР) было принято в последний момент. Впоследствии из различных источников стало ясно, что в самолёте находились (либо могли находиться) министр обороны Линь Бяо, его супруга Е Цюнь, начальник Генштаба НОАК Хуан Юншен, начальник тыла НОАК У Фасянь, командующий ВВС НОАК Ли Цзо- пэн и другие лица из окружения маршала.
Проходило также сообщение в закрытых источниках, что Линь Бяо, долгие годы находившийся в «преемниках» Мао, неосторожно обронил где-то, что «Председатель Мао несколько подзадержался на этом свете», и, предположительно, это решило его участь. По-видимому, вылет Линь Бяо и его сторонников был не заранее спланированной акцией типа «путча», а поспешным бегством.
По другой информации, не заслуживающей особого доверия, Линь Бяо выдала его дочь, одна из наиболее яростных хунвэйбинок периода «культурной революции». И, как водится, предали своего министра обороны генералы Шэньянского военного округа.
Осторожная неоперативность
В 1982 году мне довелось встретиться с полковником Петровым, который в 1971 году командовал отдельной частью нашего Забайкальского военного округа, дислоцированной в отдалённом «медвежьем» углу Монгольской Народной Республики (район Тамцаг-Булак, расположенный в Восточной Монголии). Он рассказал следующее.
В тот день с территории части был визуально обнаружен приближающийся с китайской стороны низколетящий самолёт.
Самолёт вёл себя странно, создавалось впечатление, что им управлял либо «пьяный», либо новичок, либо потерявший навыки пилот. Самолёт задел крылом за невысокий плоский холм и врезался в землю недалеко от свалки, огороженной проволочной изгородью. Никто из наблюдавших не смог установить — потерпел ли самолёт катастрофу из-за неумелого пилотирования или был сбит ракетой.
Учитывая, что «борт» летел явно с китайской территории, во избежание всяческих осложнений командир части решительно оградил место катастрофы от любопытных «воинов». Вскоре на место падения самолёта прибыли монгольские «цирики», а вслед за ними и люди в форме цвета хаки с китайской стороны. Монголы передали китайцам всё, что те сочли нужным забрать с собой. Советское же командование не было об этом проинформировано.
Командир вышеупомянутой части поостерёгся докладывать начальству, решив, что лишние неприятности ему ни к чему. Советское посольство в Улан-Баторе, если и имело неофициальную информацию, тоже проявило осторожную неоперативность. Видимо, поэтому московские генералы прибыли на место катастрофы самолёта не сразу, а лишь спустя три недели.
Между тем, прежде чем быть разогнанными монгольскими «цириками», любопытным воинам удалось высмотреть кое-что. Среди обгоревших останков был распознан тазовый участок тела (явно женской конституции); была найдена поясная металлическая пряжка со звездой. Известно, что единственным лицом в НОАК, носившим кожаный реглан с поясом и именно с такой пряжкой, был начальник Генштаба НОАК Хуан Юншен. Нашли также металлический (стальной) мост от нижней челюсти. Подобный метал-лический протез-мост имел всё тот же Хуан Юншен.
Утверждения в материале газеты «Известия», что якобы маршал Линь Бяо хвастался, заявляя, что «на советской территории у него много друзей», представляются сомнительными. Следует учитывать, что в период боёв за остров Даманский на реке Уссури маршал Линь Бяо лично наблюдал за ходом боя и руководил из подземного наблюдательного пункта на китайской стороне. Отсюда и отношение к нему в Советском Союзе. Возможно, стал бы ценным перебежчиком, не более того…
Все вышеупомянутые сведения собраны автором по данным войсковых и морской разведок оперативных штабов Дальнего Востока, которые не всегда делились своими секретами с другими спецслужбами.
Органы «всемогущего» КГБ в упомянутой обстановке допустили два существенных прокола: первый — незамеченный проход китайца через «границу на замке», второй — прошляпили уникальную ситуацию с оперативным обследованием места падения самолёта и занялись этим лишь продолжительное время спустя.
Внимательный читатель может составить логическую цепь из упомянутых разрозненных сведений и сделать соответствующие выводы.