Возвратиться к этой истории побудил меня американо­русский фильм «Трагедия подводной лодки К-129», переданный по телевизионному каналу HTB (комментатор — Евгений Киселёв). Основные фигуранты фильма с «российской стороны» — адмирал (в отставке) Н. Амелько, контр-адмирал (в отставке) В. Дыгало, контр-адмирал (в запасе) В. Алексин, вдова погибшего стар­пома К-129 И. Журавина и другие.

Фильм — на 90% американский, с комментариями вышеука­занных лиц. Я не могу иметь каких-либо претензий к американ­цам: в конце концов, они показали только то, что сочли нуж­ным, а это 25% фактологического материала; остальное по- прежнему скрыто в анналах ЦРУ США. Это их дело. Они хваст­ливо показывают, как они провели так называемую операцию «Дженифер».

В фильме, несмотря на его подчёркнутый документализм, много полуправды, которая подчас хуже простой неправды.

На кадрах показан «момент взрыва» в корпусе подводной лодки (ПЛ) с выбросом огня наружу. Эффект, рассчитанный на обыва­теля, но действующий на психику неотразимо. Весьма настой­чиво подаётся версия: лодка-де погибла в результате взрыва аккумуляторной батареи внутри корпуса. Это заведомая ложь: в истории подводных флотов мира было много случаев взрывов батарей, и ни в одном из них эти взрывы не сопровождались раз­рушением прочных корпусов ПЛ (хотя бы из-за противодавления масс забортной воды).

Согласно настойчиво подаваемой американцами версии, вспышка от взрыва на поверхности океана была зафиксирована РИСЗ (разведывательным спутником США); при этом как-то опускается тот факт, что РИСЗ США в марте 1968 года зафик­

сировал яркую вспышку в южной части Тихого океана, в то время как гибель ПЛ К-129 произошла в его северной части, то есть на расстоянии свыше 2 000 морских миль. Простая прокладка этих событий на карту сразу показала бы это несовпадение. Но никто из «специалистов» не потрудился сделать это.

Американцами тщательно замалчивается факт причастно­сти к трагедии с ПЛ К-129 следящей за ней американской атом­ной подводной лодки (ПЛА) «Суордфиш». Они не опровергали, а просто замалчивали этот факт.

Ссылка бывшего в 1968 году командующим Тихоокеанским флотом СССР (ТОФ) адмирала Н. Амелько на то, что он узнал о  скрытом заходе ПЛА «Суордфиш» в японскую Военно-морскую базу (ВМБ) Йокосука для «косметических действий» якобы из какой-то японской газетки, является тоже полуправдой. Эти данные для адмирала Амелько добыла разведка флота, о чём сле­довало бы уважаемому адмиралу помнить — просто указанное ве­домство не принято было афишировать. Кроме того, штаб ТОФ в то время не мог «привязать» столь необычные действия аме­риканской ПЛА к каким-либо характерным событиям в зоне от­ветственности нашего Тихоокеанского флота. И даже когда раз­вернулись поисковые действия по не вышедшей на связь ПЛ К-129 в марте 1968 года, ни у кого из командования флотом не возник­ло мысли о близком совпадении двух фактов: гибели нашей лодки и срочного ремонта американской ПЛА.

Душераздирающая демонстрация «выпадения» из корпуса ПЛ К-129 ракеты «с водородной головкой» с угрозой гигантского взрыва — даже непосвященному это очевидно — не более чем по­каз муляжа ракеты «под светом прожекторов и глазами теле­камер»: в любом случае ракета находилась в шахте с закрытой массивной крышкой и вывалиться просто так не могла; извест­но, что ПЛ К-129 лежала на грунте океана в «нормальном поло­жении» и при подъёме в клещах не переворачивалась. Эти кадры придуманы киношниками от ЦРУ, что очевидно даже неопыт­ному глазу.

Сама погибшая ПЛ К-129 никогда не несла на борту это на­звание; она имела бортовой номер 574, который перед выходом в поход закрашивался. Кадры, рассчитанные на неискушённого зрителя-обывателя. Не исключено, что этот психологический

эффект придуман самим Е. Киселёвым, главным комментато­ром сего фильма и извратителем правды.

В фильме показаны кадры «благородного перезахоронения» по­гибших подводников, числом 6 человек, под двумя флагами (США и CCCP) и под гимн Советского Союза. Съёмка зафиксировала церемонию перезахоронения только двоих (возможно, для пока­за самой процедуры). Однако уже в 1974 году мы (разведка ТОФ) знали, из носовой части ПЛ К-129 были извлечены не 6, а 58 по­гибших подводников. Вопрос: куда дели остальных? Судя по ка­драм фильма, перезахоронение 6 подводников произведено где-то в районе Восточного побережья США, в то время как сама опера­ция по «извлечению содержимого из ПЛ» была проведена в районе острова Мауи (необитаемого в то время) в системе Гавайских островов.

И так далее. В фильме красной строкой проводится мысль — она подобострастно поддерживается «продюсером Киселёвым», — что «русские», то есть «мы», с идиотской наивностью гадали, что же там, в середине океана, затеяли эти американцы. Между тем, почти за год до главной фазы операции ЦРУ США «Джени­фер» разведка Тихоокеанского флота предпринимала отчаянные усилия по вскрытию замысла этой тайной операции и организа­ции помеховых действий (что, вообще-то говоря, не относится к функциям разведки; но в те времена существовал принцип — «ты создал проблему, вот и разгрызай её сам»).

Современного российского обывателя, привыкшего к осозна­нию всемогущества американского доллара и одичавшего от собственного безденежья, безусловно, ошарашивает тот факт, что «сверхбогатые янки» отвалили на операцию «Дженифер» аж 350 миллионов (!) долларов. Видимо, по их расчётам, извлечён­ные секреты окупали всю операцию. И это их дело, если эти дол­лары «некуда девать». Между тем сама расходная часть опера­ции выглядит не таровато, а глуповато.

Однажды в личной переписке со своими бывшими коллегами по специальной деятельности я позволил заметить, что «если бы нам выделялась хотя бы десятая часть этой суммы, мы бы смогли поставить американцев «на уши»». К сожалению, развед­ка Военно-Морского Флота СССР (а разведка ТОФ — её составная часть) была вынуждена действовать по столь модному во вре­

мена «развитого социализма» так называемому «хозспособу», то есть разгрызать проблемы, исходя из утлых сил и средств и «перенапруги гениев поневоле».

Ниже — о фактуре событий того времени.

24 февраля 1968 года из пункта базирования на Камчатке вышла на внеплановое боевое патрулирование в восточной ча­сти Тихого океана дизельная ракетная ПЛ К-129, бортовой но­мер 574. Подводный крейсер имел на борту 3 баллистические ракеты Р-13 с подводным стартом и ядерными головными частя­ми большой мощности, кроме того — две торпеды с ядерными за­рядами. Командир корабля — капитан 1 ранга Владимир Ивано­вич Кобзарь, один из опытнейших подводников того времени.

Следует принять во внимание, что К-129 прибыла на базу из своего планового похода за полтора месяца до этой даты. Матери­альная часть требовала восстановительного ремонта, а экипаж был измучен изнурительным предыдущим плаванием. Однако очередная ПЛ оказалась не готовой, и по устоявшемуся порядку командование ТОФ начало «выпихивать» в поход злополучную К-129. По принципу — «за того товарища». До настоящего време­ни не ясно, понёс ли какое наказание командир неподготовлен­ной ПЛ. И тем, возможно, уберёг свою жизнь и свой экипаж.

Конечно же, экипаж ПЛ К-129 принял очередную задачу «с зу­бовным скрежетом», но… приказ есть приказ. Подводная лодка К-129 начала экстренную подготовку к новому походу.

Удалось отозвать из уже «успевших улизнуть в отпуска на материк» только часть офицеров. Недостающих пришлось до­укомплектовывать с других ПЛ соединения. Кроме того, на борт была принята группа матросов-учеников из учебного от­ряда подплава.

Насколько качественно и ответственно готовилась к походу ПЛ К-129 со стороны штабов и служб дивизии, лучше всего мог бы ответить командир дивизии контр-адмирал В. Дыгало (или командир 15-й эскадры контр-адмирал Я. Криворучко).

Обращает на себя внимание, однако, тот факт, что на КП эска­дры не оказалось списка экипажа ПЛ К-129 (подписанного лично командиром и заверенного печатью корабля), о чём спохвати­лись только 12 суток спустя, когда К-129 не вышла на связь. С во­

енной точки зрения — это не просто разгильдяйство, а преступле­ние. Подчеркиваю: подводная лодка ушла не на прогулку, не в полигон боевой подготовки, а в боевой поход (!).

8 марта в поворотной точке маршрута подводная лодка не дала обусловленный боевым распоряжением короткий сигнал о проходе контрольного рубежа. Первым обратил на это внимание оперативный дежурный Военно-Морского Флота на Централь­ном командном пункте (ЦКП ВМФ), который объявил тревогу.

Спустя некоторое время силами Камчатской флотилии, а в по­следующем и всего Тихоокеанского флота, с переброской авиа­ции даже с Северного флота были организованы поисковые дей­ствия с центром в расчётной точке маршрута К-129. Однако по­иск результатов не дал. Слабая надежда на то, что ПЛ дрейфует в надводном положении, лишённая хода и радиосвязи, иссякла через две недели поиска. Шум и гам в эфире привлёк внимание американцев, которые «любезно» обратили внимание русских на «масляное» пятно в океане. Анализ собранной с поверхности плёнки показал, что пятно соляровое и присущее подводным лодкам ВМФ СССР.

Обращает на себя внимание факт, что якобы катастрофу по­гружающейся в океанские пучины лодки по треску и шуму разло­ма корпуса обнаружили и запеленговали донные БГАС[*] системы «Сосус» США. Но если даже и принять во внимание эту версию, подсунутую нам американцами впоследствии, эти же американ­цы не проинформировали ТОФ СССР о месте гибели ПЛ. Оставив, так сказать, это «для себя». Сама эта версия не заслуживает до­верия, поскольку ближайшая БГАС этой системы находилась на возвышении Императорских Гор[†] на расстоянии свыше 300 мор­ских миль. Точность её пеленгования такова, что система могла указать не место, а пятно с радиусом 30 миль. Действительные, а не рекламные возможности системы «Сосус» ещё ниже.

Ясно, что лодка погибла по не установленным тогда причинам. Со временем поисковые действия были свёрнуты и этот груст­ный факт был вытеснен другими событиями на Тихоокеанском и других флотах. А в штабах и на соединениях об этом предпочита­ли, стараниями особых отделов и политотделов, помалкивать.

Впервые я занялся проблемой К-129, когда в начале 1970 года перешёл на должность заместителя начальника разведки ТОФ и начал заново создавать направление «разведки подводных сред».

По нашей (разведки флота) версии, с выходом ПЛ К-129 в обу­словленный графиком боевых служб срок за ней было установ­лено скрытое слежение «дежурившей» в районе Авачинского за­лива американской атомной подводной лодкой «Суордфиш», ко­торая, по нашим данным, в указанный период в береговых базах 7-го и 3-го флотов США не отмечалась.

Известно, однако, что 11-12 марта, то есть через 3-4 суток по­сле времени невыхода К-129 на связь, ПЛА «Суордфиш» прибыла ночью в ВМБ Японии Йокосука со смятым ограждением боевой рубки. Лодке в течение ночи был выполнен «косметический» ре­монт (наложение заплат, подкраска). С рассветом ПЛА «Суорд- фиш» покинула ВМБ Йокосука и убыла в неизвестном направ­лении. Много позднее удалось установить, что с экипажа этой лодки была взята подписка о неразглашении какой-то тайны. Во всяком случае, ПЛА «Суордфиш» не отмечалась в море впослед­ствии около полутора лет.

Последующие утверждения представителей командования флота США, что якобы ПЛА «Суордфиш» получила повреждение от столкновения с айсбергом, не заслуживают внимания: в мар­те в центральной части Тихого океана айсберги отсутствуют, да и вообще в этот район океана они не «заплывают» даже в конце зимы и по вёснам.

Разведке флота уже тогда было, на основе многочисленных признаков, известно, что американцы пытались установить со­проводительное слежение за всеми выходящими на патрули­рование в океан советскими подводными лодками, и особенно неукоснительно этот порядок выдерживался, когда на смену ди­зельным пришли атомные ПЛ-ракетоносцы.

Предположительно, ПЛА «Суордфиш» вела скрытное слеже­ние за ПЛ К-129, удерживаясь в её кормовых «теневых» секторах 150-180-150° на малошумных скоростях малых ходов[‡]. Но с при­сущей командирам американских ПЛА наглостью периодически сближаясь на критические дистанции и с подныриванием.

Нельзя не учитывать, что по установившейся практике, в целях достижения максимальной «радиолокационной» скрыт­ности, нашим подводным лодкам боевой службы того времени прямо предписывалось — находиться не менее 90% времени в «подводном положении», то есть на глубинах от перископной до обеспечивающей радиоприём с берега (как правило, 30-40 ме­тров). Такому смешанному «скрытному» режиму движения в наибольшей степени соответствовал режим движения «под РДП» (работа дизеля под водой). Командирам прямо предпи­сывалось, в унаследование от тактики времён Второй мировой войны, максимально возможно использовать режим РДП. И од­ним из критериев успешности выполнения задач похода являлся процент времени плавания под РДП, что впоследствии явилось показателем своеобразной «лихости» подводников. ПЛ К-129 отнюдь не была «отстающей» в искусстве плавания под РДП на океанской волне.

По нашей версии, подводная лодка бортовой номер 574 (К-129) была непреднамеренно протаранена при повороте нашей ПЛ на новый курс следящей за ней в кормовом «теневом» секторе на критически малых дистанциях и прозевавшей поворот амери­канской подводной лодкой. Мы утверждаем — непреднамеренно, ибо дураков рисковать и тогда не было. Наша подводная лодка, наиболее вероятно, следовала на перископной глубине в режиме РДП в условиях повышенной шумности[§].

Как нам представляется, американская ПЛА следовала за на­шей субмариной на дальности скрытного слежения и резко сближалась именно при постановке ПЛ под РДП, не рискуя быть контр-обнаруженной. При этом опасно маневрировала, вплоть до подныривания под корпус нашей лодки. При столкновении уда­рила своей боевой рубкой (лобовой частью) в корпус нашей ПЛ в районе 3-го отсека (центрального поста), о чём свидетельству­

ет рубленая вертикальная трещина в корпусе погибшей К-129. Принимая огромные массы воды, К-129 провалилась в океанские пучины, ибо не могла справиться с быстрой потерей плавучести. Столкновение произошло предположительно вечером 7 марта в поворотной точке маршрута Ш = 40°00’ сев. Д = 180°00’ зап.; подводная лодка должна была дать короткий сигнал о проходе контрольной точки в 0:00 8 марта, однако сигнала на ЦКП ВМФ не поступило. ПЛ К-129 легла на дно океана в точке Ш = 40°06’ сев. Д = 179°57’ зап. на глубине свыше 5200 метров, при этом на ровном киле. Удаление от Камчатки около 1230 миль. В дальней­шем эта точка фигурировала в официальных документах, как точка «К».

В последующем, когда тайное стало явным, представители ВМС США на брифингах упорно отрицали факт столкновения и удара своей ПЛА в корпус К-129. В позиции командования фло­том США чётко выявлялись три характерных аспекта:

  • намеренное сокрытие факта и выгораживание командира ПЛА, которого специалисты и пресса могли обвинить в неоправ­данной лихости и безграмотном маневрировании: мотив «защи­ты чести мундира»;
  • опасение обвинения мировой общественностью командо­вания ВМС США в преднамеренном уничтожении нашей ПЛ в мирное время, что могло привести к очередному резкому обо­стрению военно-политической обстановки;
  • своеобразная реклама технических возможностей донных станций и гидроакустического наблюдения; в действительности они много хуже.

Бесспорен факт, что американцы знали место нашей погибшей ПЛ с точностью от 1 до 3 миль, что могла установить только ПЛА (каких-либо кораблей или судов в районе гибели ПЛ не было, что установлено совершенно точно).

В период между 1968 и 1973 годами американцы обследова­ли место, положение и состояние корпуса К-129 глубоководным управляемым батискафом «Триест-2» (по другим данным — «Ми- цар»), что позволило авторитетам ЦРУ сделать вывод о возмож­ности подъёма ПЛ, и это легло в основу замысла скрытной опера­ции, получившей кодовое название «Дженифер».

Главной целью операции «Дженифер» было — проникнуть в «святая святых» ВМФ СССР, в шифрованную радиосвязь. На мор­ском жаргоне — «расколоть» шифры радиообмена, в частности в радионаправлении «берег — подводные лодки», которые счита­лись «абсолютно стойкими».

Гибель нашей подводной лодки соблазнила скорым решени­ем этой задачи. Возникла идея — поднять ПЛ и извлечь шифрдо- кументы, боевые пакеты и аппаратуру радиосвязи. С помощью шифров «прочитать» весь радиообмен ВМФ СССР за несколько лет того периода, что позволяло вскрыть систему развёртывания и управления военно-морскими силами Советского Союза.

А главное — найти ключевые основы разработки новых шиф­ров с помощью логических ЭВМ, найти «закон», позволявший вскрыть систему их разработки. Что достигается этим, ясно и ребёнку.

Следует иметь в виду, что описываемый период характеризо­вался жёстким противостоянием двух систем (а в океане — ВМС США и быстро развивающегося ВМФ СССР).

Ну и конечно, американцы интересовались ракетным и тор­педным ядерным оружием ПЛ.

Операция «Дженифер» носила глубоко секретный характер. Впоследствии стало известно, что в полном объёме о её замысле были осведомлены лишь три высокопоставленных лица:

  • президент США Ричард Никсон;
  • директор ЦРУ Уильям Колби;
  • миллиардер Говард Хьюз, финансировавший операцию.

Время подготовки и проведения операции заняло почти 7 лет.

Затраты на операцию составили… около 350 миллионов долларов.

Для подъёма корпуса ПЛ К-129 технические исполнители спроектировали два специальных судна: «Эксплорер» и докка- меру НСС-1 с раздвигающимся днищем, на котором были рас­положены гигантские клещи-захваты по форме корпуса ПЛ. Оба корабля изготовлялись по частям на разных судоверфях Запад­ного и Восточного побережий США. Характерно, что даже при окончательной сборке инженеры не могли понять назначение столь странных посудин. Для них по специальному найму с под­пиской о полном молчании (в Америке, как известно, и молча­ние оплачивается) были скомплектованы команды. Характерно, что самый низкооплачиваемый член команды «Эксплорера» (из «цветных») — шкипер самоходной шлюпки — получал 260 долла­ров ежесуточно. Но это детали.

Специальное судно «Гломар Эксплорер» представляло со­бой плавучую платформу водоизмещением свыше 36 000 тонн. Основные элементы судна:

  • подруливающие роторные двигатели с дистанционным управлением, осуществляемым с автоматического координато­ра, использующего спутниковую систему точной ориентации «Транзит-С» (в те годы носившую в ведомствах США степень высокой секретности). Эта система позволяла «Эксплореру» отыскивать нужную точку в океане и удерживаться над ней с точностью до 10 см. Никакого тяжёлого рейдового оборудования «Эксплореру» не требовалось;
  • «колодец» в средней части судна с ажурными конструкциями типа нефтяных плаввышек, а также набор навинчиваемых труб из неустановленного материала. Каждая труба длиной по 25 ме­тров, отдельные пакеты труб — с разной раскраской;
  • набор индикаторов — радиометрических, телевизионных, маг­нитометрических, опускаемых с помощью столба труб на дно.

Специальная доккамера представляла собой погружаемое са­моходное судно с раздвигающимся днищем и гидравлическими упорами для подныривания и жёсткой постановки на стопора под днищем «Эксплорера».

Скрытая судоподъёмная операция предположительно прово­дилась в три этапа:

  • первый (1973 г.) — базовая подготовка специальных судов и направление в район точки «К» судна «Гломар Челленджер» фир­мы «Гломар», имеющей международный статус, — по-видимому, для имитации океанологических работ. Предположительно, судно «Гломар Челленджер» (а фирма имела 9 таких судов), спе­циализировавшееся на бурениях морского дна в пределах при­брежных шельфов, использовалось «втёмную», с целью «при­учить» службы наблюдения нашего флота и никакого отношения к скрытной операции ЦРУ не имело (метод «подставы»);
  • второй (вторая половина 1973 г.) — подмена «Челленджера» «Эксплорером» и производство тренировочно-подготовительных мероприятий к скрытому судоподъёму;

Спустя примерно два месяца в этом же районе появилось суд­но с радиопозывными «Гломар Эксплорер» и вело устойчивый «производственный» радиообмен в радиосети фирмы «Гломар». Перепроверили международные справочники: судна с таким на­званием эта фирма не имела. Возникло подозрение в «подставе». Как бывший командир подводной лодки, я ассоциировал два раз­новременных события: гибель ПЛ К-129 и активность «Гломара» в северной части Тихого океана. По моей просьбе командный пункт флота затребовал из архива материалы поисковой опера­ции 1968 года. Раскрыл карту и… сразу понял: район действий «Челленджера» и сменившего его «Эксплорера» и центр района поиска ПЛ К-129 силами флота совпали.

третий (1974 г.) — судоподъём в кратчайшие сроки (и обяза­тельно при отсутствии следящих сил нашего флота).

В середине 1973 года я лично (тогда первый заместитель на­чальника разведки Тихоокеанского флота, непосредственно курировавший направление «подводной разведки» на театре военных действий), анализируя обстановку на обширном про­странстве Тихого океана, обратил внимание на необычное по­явление «Челленджера» и продолжительное его «топтание» в центре северной части океана, выделив его из огромного потока судов. Дело в том, что суда указанной фирмы периодически отме­чались в районах шельфов близ Филиппин, Австралии и других, то есть в пределах 200-метровых глубин, и специализировались на подъёме донных конкреций и бурении дна на нефть, но не в центре океана (с глубинами до 6 км — никогда). Радиосвязь судна с фирмой «Гломар» была взята под особый контроль, но ничего особого не принесла. Судно устойчиво пеленговалось в указан­ном районе, а по истечении полутора месяцев убыло из района и занялось своими специфическими делами.

Подготовлена соответствующая карта обстановки и обосно­вание того факта, что американцы «занялись районом лежащей на дне океана подводной лодки». Мы (начальник разведки В. До- мысловский, ваш покорный слуга и группа аналитиков, так назы­ваемых «гениев поневоле») вторглись в кабинет командующего Тихоокеанского флота адмирала Н. Смирнова. Оценив важность

информации, командующий ТОФ (сам бывший подводник) при­шёл в крайнее возбуждение и… приказал — «в кратчайший срок подготовить и в условиях полного радиомолчания «погнать»» в район точки «К» быстроходный разведывательный корабль, что и было выполнено. В район был направлен РЗК[**]«Пеленг», на­чиненный специальной разведаппаратурой. К сожалению, ука­занный корабль не имел штатных средств гидроакустической разведки. Спустя две недели РЗК «Пеленг» прибыл в район, об­наружил странной конструкции судно «Эксплорер» и начал за ним непосредственное слежение. Американцы сделали вид, что не замечают этот корабль и деятельно демонстрировали навин­чивание и прогонку вниз труб и последующий их подъём, за сутки прогоняя столбы труб до 1,5 км. Штанов они при этом не снимали и голых задниц нашим мореплавателям не показывали (как это расписали в 1990-х годах досужие писаки из российской «жёлтой» прессы). Наш корабль ежесуточно доносил: «Действия американцев непонятны, но все признаки на поиск нефти». Та­ким образом, мы истинный смысл действий «Эксплорера» тогда не вскрыли. Спустя полторы недели «Эксплорер» дал ход и на­правился курсом в Гонолулу (о. Оаху). В преддверии Рождества (25 декабря 1973 года) судно вошло в порт Гонолулу, а наш ко­рабль занял линию подвижного дозора вне территориальных вод. Мы знали, что всю рождественскую неделю американцы будут «просаживать доллары» в кабаках и притонах. Между тем наш корабль донёс: «мои запасы топлива на исходе». Дозаправ­лять корабль в море в те времена мы не имели возможности — пришлось отозвать корабль во Владивосток. Отозвать — это три недели перехода в условиях непрерывных штормов.

Следует отметить, что РЗК «Пеленг» был внепланово «вырван» из общего плана-графика походов разведывательных кораблей ТОФ на год и Главный штаб ВМФ (в Москве) отнёсся к нашей «за­тее» резко отрицательно. Начальник же разведки ТОФ В. Домыс- ловский (вскоре ставший контр-адмиралом), уловив настрой вышестоящего начальства, быстро понял, сколько хлопот доста­вит ему (и нам) эта инициатива, и в последующем «участвовать в этой затее» отказался, переложив всю возню на меня: «Ты за­теял, ты и расхлёбывай всё это».

Командующий ТОФ адмирал (впоследствии адмирал флота) Н. Смирнов также уловил скепсис ко всему этому со стороны московских структур и предоставил нам самим «разгрызать оре­шек» общепринятым «хозспособом», не желая без приказаний Главкома ВМФ связывать себе руки. Во всяком случае, выделить боевой корабль флота (а в условиях океана обязательно с танке­ром) он наотрез отказался.

Между тем в середине января 1974 года «Эксплорер» вновь был запеленгован в районе точки «К». Пришлось «улавливать ситуа­цию».

В феврале 1974 года мной был «уловлен» КИК (корабельно­измерительный комплекс) «Чажма», возвращавшийся из южной части океана (после обеспечения запуска космонавтов) к месту постоянного базирования на Камчатку. Командиру КИК (капитан ранга Краснов) была поставлена за подписью начальника штаба ТОФ задачка: «Следовать в точку «К», обнаружить и вести слеже­ние за судном США «Эксплорер» с задачей выявления характера его действий». При этом я лично информировал по средствам ЗАС-связи командира КИК «обратить особое внимание на призна­ки работ с погибшей ПЛ В. Кобзаря». Командир КИК (а это был опытнейший моряк, лично знавший Владимира Кобзаря), тем не менее, доносил, что по всем признакам американцы «осуществля­ют прогонку труб на нефть»… КИК вёл слежение в течение 10 су­ток и по остатку топлива также был направлен в базу.

    В целях продолжения слежения за «Эксплорером» мы доби­лись у командования ТОФ решения направить в район точки «К» океанский спасательный буксир Камчатской флотилии МБ-136 с группой наблюдения. МБ вёл наблюдение в течение 10 суток, не выявив ничего нового. Вскоре по расходу запасов МБ также был возвращён в базу.

    На этом наши возможности были исчерпаны. Безусловно, всё это докладывалось в Главный штаб ВМФ, который продолжал относиться скептически ко всей этой возне, не вмешиваясь в «блажь» тихоокеанцев, но и не ставя каких-либо задач. Коман­дование флотом, в свою очередь, заняло соответствующую пози­цию: предоставить разведке флота сомнительную возможность решения проблемы своими силами.

    А мы продолжали «ловить ситуацию». В течение марта-июня 1974 года удалось «выбить» у командования ТОФ три парных вы­лета самолётов дальней разведавиации Ту-95РЦ, которые мог­ли достигнуть района по радиусу только на «укол». В условиях сплошной облачности самолёты смогли только подтвердить при­сутствие в заданной точке крупной радиолокационной засветки и… в базу.

    Одновременно приходилось обращаться к начальнику Дальне­восточного морского пароходства (ДВМП) А. Бянкину с прось­бой «довернуть в район точки «К» проходящие мимо суда — кон­тейнеровозы ДВМП». Однако контейнеровозы, действовавшие на линии Лос-Анджелес — Йокогама, — штуки валютные (каждая лишняя миля — в копеечку). Капитаны судов приказания началь­ника пароходства с зубовным скрежетом, но выполняли: «Про­шёл точку, обнаружил, да, стоит какая-то сволочь и что-то там делает», а уж вести слежение — извините, и далее по маршруту.

    Естественно, все эти силы и средства могли только фиксиро­вать нахождение объекта, интересующего разведку, в районе и ни в коей мере не могли противодействовать американцам.

    В июле 1974 года я не выдержал и, оставаясь за начальника разведуправления, пробился на специальный доклад к коман­дующему ТОФ:

    • Товарищ командующий. По всем накопленным признакам, специальное судно «Гломар Эксплорер» завершает подготови­тельный цикл работ к подъёму нашей ПЛ К-129. Как будут подни­мать, неясно, но будут. Важнейший признак: изменение характе­ра радиообмена судна — переход из радиосети фирмы на скрытые каналы спутниковой связи. Дайте боевой корабль!
    • Лишних кораблей у меня нет, — отрезал комфлота. — А если вы такой настойчивый, добивайтесь у Москвы разрешения переразвернуть из южной части океана разведывательный корабль «Приморье».

    Следует пояснить, что большой корабль радиотехнической разведки (КРТР) «Приморье» относился к кораблям ТОФ, но действовал по плану ГРУ Генштаба (телеметрические засечки пусков межконтинентальных баллистических ракет (МБР) с го­ловной частью «Мирв» с мыса Канаверал США в районе атолла Кваджалейн).

    Получив категорический отказ комфлота, я пошёл ва-банк и за своей подписью настрочил шифровку в Москву:

    «Начальнику разведки ВМФ. Анализ деятельности специаль­ного судна США «Гломар Эксплорер» в районе точки «К» Ш = 40°00′ Д = 180°00′ даёт основание полагать, что некоторые ведомства США завершают подготовку и в ближайшие сроки могут предпринять подъём со дна Тихого океана советской ПЛ К-129, погибшей в 1968 году. Характерный признак — переход судна «Эксплорер» на скрытные виды радиообмена. В северной части Тихого океана кораблей флота нет, выделить корабли с развёртыванием из баз ТОФ в настоящее время не представ­ляется возможным. В настоящий период КРТР «Приморье» в районе атолла Кваджалейн выполняет задачи телеметриче­ской разведки пусков МБР США с мыса Канаверал. Учитывая, что в программе пусков МБР США делают значительный пе­рерыв, прошу Вашего разрешения переразвернуть корабль в район точки «К» с задачей слежения за действиями сил США в целях принятия немедленных решений. К началу выполнения второго этапа пусков МБР КРТР «Приморье» будет возвращен в район атолла Кваджалейн. Врио начальника разведки ТОФ Штыров».

    Через два дня пришла ответная шифртелеграмма:

    «Врио начальника разведки ТОФ. Обращаю ваше внимание на более качественное выполнение плановых задач. И. Хурс[††]».

    На бюрократическом языке штабов ответ означал: «Не лезь­те со своими глупостями, лучше выполняйте те задачи, которые вам поставлены директивой на текущий год».

    Предметный урок был усвоен. Повторная инициатива исклю­чалась. И судно «Эксплорер» примерно в течение месяца остава­лось вне слежения.

    И вдруг! Сенсационный взрыв в иностранной прессе: «Соеди­ненными Штатами поднята со дня Тихого океана затонувшая со­ветская подводная лодка». С немыслимой оперативностью все ведущие агентства мира начали выбрасывать гейзеры сенсаци­онной информации, так что наши телетайпы вошли в перегрев. Советская же печать хранила гробовое молчание.

    Работали в этом направлении, однако, не мы одни. Как ста­ло известно впоследствии, до скрытного подъёма ПЛ некое по­желавшее остаться неизвестным лицо подсунуло в Вашингтоне под дверь посольства СССР записку примерно следующего со­держания: «В ближайшее время спецслужбы США предпримут действия по скрытному подъёму советской подводной лодки, за­тонувшей в Тихом океане. Доброжелатель».

    Содержание записки посол СССР в США А. Добрынин шифром передал в МИД СССР, откуда копия телеграммы поступила Глав­нокомандующему ВМФ С. Горшкову, а копия копии легла в сейф командующего ТОФ Н. Смирнова. Но хитрый комфлот предпо­чёл не информировать собственную разведку. Чем руководство­вался он при этом, остаётся на его совести. И он, оглядываясь на Москву, оставлял руки себе развязанными.

    В дальнейшем события развивались в духе американских «вестернов» и не представляли интереса для разведчиков- профессионалов. Однако кое-что заслуживает внимания.

    В телевизионном шоу, «любезно» переданном Е. Киселевым по НТВ, показаны «подлинные кадры», как ФБР США повязало груп­пу гангстеров, вспоровших сейф в офисе Говарда Хьюза. Так ска­зать, «мордами в пол, руки в наручниках за спину». Всё это, мягко говоря, не соответствует истине. В противном случае документы по сверхсекретной операции ЦРУ «Дженифер» никак не могли бы попасть в руки репортёров. Дело в том, что у заветного сейфа Хьюза столкнулись две конкурирующие банды гангстеров, между ними завязалась форменная битва за обладание «тайной». ФБР и ЦРУ США постыдным образом всё это промухали и первыми к ме­сту схватки проникли вездесущие репортёры. Один из них овла­дел папкой «Дженифер», ускользнул от преследования агентов, забаррикадировался в какой-то телефонной будке и успел пере­дать основное своим боссам. Дальнейшее — дело техники.

    Однако вернёмся к самой операции. Как стало известно, спе­циалисты ЦРУ США подняли не всю подводную лодку: то ли из-за трещины в одной из клешней, то ли из-за недостаточной «цен­тровки груза» при подъёме корпус ПЛ разломился по линии тре­щины в центральном посту. Кормовая её часть, включая 4-8-й отсеки, вывернулась из клешней и опустилась на дно океана. Та­ким образом, в обжиме клешней остались 1-й, 2-й и часть 3-го

    отсеков ПЛ К-129. Однако, учитывая, что интересующие спец­службы США вещи — шифрдокументы, аппаратура ЗАС-связи, бо­евые пакеты — должны были находиться, как на всех подводных лодках, в командирском (втором) отсеке, руководители опера­ции, по-видимому, сочли главную часть работы выполненной. «Эксплорер» с доккамерой под днищем ушёл в район Гавайских островов (о. Мауи), где в закрытом для плавания всех судов рай­оне в действие вступили боевые пловцы ВМС США. Из носовой части ПЛ были извлечены тела 58 погибших подводников, за семь лет совершенно не тронутых тленом (так писали американ­ские газеты 1974 года): на таких глубинах кислород отсутствует. Некоторые из них настолько хорошо сохранились, что «можно было различить возраст, степень физического развития и даже национальность подводников». Это количество даёт основание полагать, что на ПЛ в момент катастрофы проводилось какое- то «мероприятие» (возможно, киносеанс) и лодка управлялась одной боевой сменой по «готовности 2 подводная».

    Тела 6 подводников были перезахоронены в море по принятому в советском ВМФ ритуалу — накрытые нашим Военно-морским фла­гом, под звуки гимна Советского Союза. Этот процесс был заснят на цветную кинопленку, которая была запрятана в сейфы ЦРУ.

    Однако до настоящего времени неясно: куда делись остальные извлечённые из корпуса ПЛ тела?

    В последующем, когда тайное стало явным и между МИД СССР и Госдепартаментом США начали выясняться «отношения», эти предусмотрительные действия ЦРУ сыграли свою роль.

    МИД СССР направил первую ноту США: ваши-де службы тай­но, в нарушение норм международного морского права (то есть по-воровски) подняли наш корабль. Ответная нота Госдепарта­мента США гласила: а вы не объявляли о гибели своей подводной лодки. Следовательно, по нормам международного права — это ничейное, бросовое имущество.

    Тогда МИД СССР направил вторую ноту: вы-де надругались над вечным покоем наших погибших подводников, нарушили их братскую могилу. Госдепартамент США ответил: ничего подоб­ного. Ваши моряки перезахоронены в море по всем правилам, принятым в ВМФ СССР, соблаговолите получить копию кино­съёмки.

    Наши дипломаты замолчали, ибо крыть было больше нечем…

    Освободившись от погибших подводников, «Эксплорер» убыл на Западное побережье США (в район Сан-Франциско, тщатель­но охраняемую бухту Редвуд-Сити, а не в Лос-Анджелес, как утверждает г-н Киселёв), где в обстановке абсолютной секрет­ности из носовой части ПЛ было извлечено оборудование (в том числе две торпеды с ядерными головными частями). Обследован корпус — некоторые технические решения американские специ­листы нашли «весьма интересными».

    Но главного — шифров — они не нашли. Причина оказалась весьма неожиданной, как все курьёзы русской действительно­сти. Дело в том, что командир ПЛ капитан 1 ранга В. Кобзарь был высокого роста и всегда мучился в тесной и короткой каюте. В период ремонта ПЛ (1966-1967 гг.) в Дальзаводе во Владиво­стоке он, в отступление от проекта, упросил главного строите­ля, и тот за корабельный спирт перенёс шифр-рубку в четвёртый (ракетный) отсек. Мы нашли этого строителя (к тому времени вышедшего на пенсию), и он клятвенно подтвердил, что перенёс шифр-рубку в ракетный отсек. Это подтверждается и тем, что в последующем, несмотря на разразившийся скандал, ЦРУ США собиралось поднимать и кормовую часть К-129.

    Когда же разразился международный скандал вокруг операции ЦРУ США «Дженифер», Главнокомандующий ВМФ СССР С. Горш­ков был вызван в ЦК КПСС, где получил хорошую головомойку. Возвратившись в Главный штаб ВМФ и донельзя разъярённый, он вызвал на связь командующего ТОФ. В это время мне случилось быть в кабинете командующего флотом по неотложному докла­ду. Я стоял у двери с папкой, и в телефонную трубку был хорошо слышен соп и астматическое дыхание Главкома. Обычно весьма сдержанный, как все обладающие огромной властью люди, на этот раз Главком С. Горшков не стеснялся в выражениях:

    • Ну что, товарищ Маслов? Прос…ли подводную лодку?
    • Никак нет, товарищ Главнокомандующий. Я только что при­нял флот и ко всему этому никакого отношения не имею.
    • Это что же? По-вашему, я прос…л подводную лодку?..

    И так далее. Заслышав оное, я выскользнул из кабинета (от греха подальше). Однако на лестнице меня догнал адъютант:

    • Вернитесь, комфлот требует…

    Я снова возник в дверях кабинета. Командующий ТОФ адми­рал В. Маслов долго рассматривал меня, как редкостное насеко­мое, и, повторяя все интонации Главкома, произнес:

    • Ну, что, разведка? Прос…ли подводную лодку?
    • Никак нет, товарищ командующий. Мы не прос…ли подво­дную лодку. Мы принимали все зависящие меры по своей части. И не наша вина, что ни командование, ни вышестоящие штабы не приняли мер по противодействию американцам. К тому же это дело уже не по нашей части, а операторов и командования.
    • А чем вы можете это подтвердить?
    • Да у нас материалов целая папка!
    • А ну, мигом сюда свою папку!

    И я помчался на седьмой этаж в разведывательное управле­ние за папкой. А там мой начальник В. Домысловский выстроил стенкой моих «мозговиков — гениев поневоле» и вызверился, за­видев меня:

    • Ты… Заварил тут кашу! На хрена мне такой зам! Сам зава­рил, сам и расхлёбывай!

    В свою очередь вызверился и я:

    • Прошу на меня не орать! Я заварил, я и буду расхлёбывать!

    В такой ситуации, как вы должны понимать, было не до су­бординации. Мне стало ясно, что, пока я бегал к командующему флотом, начальник разведки получил свою порцию головомой­ки из Москвы от начальника разведки ВМФ.

    Но пока шли все эти бурные словопрения, из разведки ВМФ получено срочное приказание: «Немедленно! Представить всю фактуру событий: кому какие приказания давались? Кто и о чём доносил? Всё отразить в виде ЖБД[‡‡] с приложением карты обста­новки. Всё это передать по фототелеграфу в Москву».

    Началось судорожное вычерчивание «карты обстановки» с изложением всех событий. На карту навалились офицеры- информационщики и чертёжники. Все в чёрной туши. А из Глав­ного штаба телефонные вопли:

    • Что вы там резину тянете? Главком не будет ждать!

    В это время меня тронул за плечо начальник спецсвязи развед­ки подполковник Ф. Уклеин:

    • Товарищ капитан 1 ранга. А помните ваш доклад начальнику разведки ВМФ? И унизительный ответ?

    И тут, донельзя издёрганный и взмыленный, рассвирепевший от накалённой обстановки, я допустил большой, непроститель­ный для опытного штабника шаг:

    • А ну, давай сюда обе шифровки!

    И эти две шифровки (в доподлинном их содержании) легли в тексте на карту, да ещё вошедшие в раж чертёжники обвели их в рамку чёрной тушью. Карта, ещё не успев просохнуть, разрезана на полосы, и эти полосы начал поглощать фототелеграф.

    А на «той стороне» подгоняемые начальниками разведчики выхватывали ещё сырые полосы и, не читая, ворвались в каби­нет топающего ножками С. Горшкова, разложили на столе и бла­горазумно отступили: «Вот, товарищ Главнокомандующий. Это всё тихоокеанцы… А мы тут ни при чём…»

    Как потом стало известно, Главком С. Горшков надел очки и… и на последующие трое суток между разведкой ВМФ и разведкой ТОФ все виды связи прекратились… Как после ядерной войны… Но прекратились они и по линии командных пунктов.

    Спустя трое суток по каким-то неотложным делам я оказался в кабинете начальника штаба флота, где вдоль стен сидело не­сколько адмиралов. Начальник штаба ТОФ вице-адмирал В. Си­доров разговаривал с Москвой по «красному» телефону.

    А закончив разговор, с известной долей иронии разглядывал меня и наконец произнес:

    • Ну что, герой… Доказал свою правоту?
    • Доказал, товарищ адмирал.
    • Ну вот что. Москва тебе этого не простит.
    • А я это уже понял, товарищ адмирал…

    Спустя неделю в штаб ТОФ прибыл какой-то генерал-лейтенант из Генерального штаба. Наверное, очень умный: на груди два «по­плавка». Но почему генерал, а не моряк? Этого я так и не понял.

    По приказанию начальника штаба флота я вручил генерал- лейтенанту пресловутую «красную папку» с материалами по опе­рации «Дженифер». Генерал-лейтенант потребовал отдельный кабинет и уединился в нём. А спустя 4 часа прибыл к начальнику штаба и вызвал меня:

    • Возвращаю папку. Я всё внимательно изучил. Я в это не верю.
    • Но это факты! — возразил я. — Это же факты.
    • Всё равно не верю. Ибо это технически невозможно.
    • Но это же факты!
    • Не верю, — генерал-лейтенант был лаконичен.

    А начальник штаба молчал и смотрел на меня. Я в свою оче­редь — с сожалением посмотрел на генерал-лейтенанта, взял пап­ку и молча вышел.

    Вскоре после этой бурной истории Главнокомандующий ВМФ дал жёсткое приказание: направить в точку «К» боевые корабли и ни в коем случае не допустить поднятия американцами остав­шейся на дне части ПЛ. Вплоть до бомбёжки района. И это вы­полнялось в течение примерно полугода.

    Но несмотря на громкие и открыто провокационные заявле­ния, что «они поднимут, несмотря ни на что, и кормовую часть», «Эксплорер» в точке «К» более не появлялся.

    Вскоре после этой скандальной истории главные действующие лица сошли с арены: Ричард Никсон был снят с президентского поста в связи с «уотергейтским делом», директор ЦРУ покинул должность по не установленным нами мотивам, а миллиардер Говард Хьюз, сойдя с ума, отправился в «лучшие миры». Одно­временно Конгресс США своим постановлением запретил ЦРУ впредь заниматься такими сомнительными операциями…

    А я был «выдавлен» из системы разведки, перешёл в Оператив­ное управление штаба флота и занялся вопросами боевой готов­ности и подготовки к боевой службе сил Тихоокеанского флота.

    Послесловие (не относящееся к операции ЦРУ «Дженифер»).

    По имевшимся тогда сведениям, спецслужбы США не компенси­ровали затрат добычей архиважных сведений. Часть затрачен­ных ведомством средств требовалось возвратить Г. Хьюзу. Тог­да «Эксплорер» был использован весьма оригинальным способом. В конце XVI или в XVII веке в районе западнее Калифорнии затонул испанский галеон с грузом золотых и серебряных слитков. Одна из фирм, купив лицензию у «некоего» правительства, начала подго­товку к подъёму этого галеона. Но пока фирма «чухалась», этот «Эксплорер» тайно прибыл в район и в одну из ночек, зачерпнув

    своими клешнями, утащил испанский галеон со всем его содержи­мым и ушёл в неизвестном направлении. Обиженная фирма по­дала иск в Верховный суд США. Но ЦРУ дало понять: «если хотите себя сохранить… заберите иск». И фирма отозвала свой иск.

    Дальнейшая история «Эксплорера» мне неизвестна.

    Я не преследую цель заработать на этой публикации популяр­ность. Моя цель — поведать правду об этой трагедии в океане так, как её видели и знали мы, с позиции разведки флота. Поведать (в пределах допустимого) о своих усилиях в этом направлении, в первую очередь — в противодействии иностранным разведкам по вскрытию наших тайн. Читающий, наверное, обратит внимание: мы, разведка ТОФ, были озабочены проблемой не допустить «су­постата» в святая святых ВМФ — скрытую радиосвязь наших сил. В то же время командование и, самое главное, ведомства спецсвя­зи (так называемые «восьмые отделы» штабов) сохраняли младен­ческое спокойствие и девичью невинность в деле обеспечения за­щиты своих документов скрытой связи. Как будто это не их забота, а забота разведки (даже не контрразведки) в системе штабов.

    Почему же, несмотря на все потуги, наше противодействие ЦРУ США в ходе операции «Дженифер» оказалось столь неэффек­тивным? На мой взгляд, причины следующие:

    • слабость и отставание инфраструктуры обеспечения боевой службы флотов. В погоне за количественным ростом сил ВМФ (на который израсходованы астрономические средства) Главное командование ВМФ держало на «голодном пайке» обеспечиваю­щую инфраструктуру. С течением времени разрыв усиливался;
    • косность мышления штабов; изначальное неверие в возмож­ности сильного и коварного «противостоящего противника», пронизавшее все штабные ведомства сверху донизу; привычка «работать на доклад» и отсюда отсутствие всякой инициативы;
    • стремление штабных чиновников всех направлений… доло­жить и уйти в сторону от какой-либо личной ответственности: черта, особенно присущая, к сожалению, российскому воинству (как, впрочем, и «воинству» других стран).

    К сожалению, всё это прослеживалось и впоследствии, вплоть до развала армии и флота бывшей Страны Советов. Не следует

    ностальгически идеализировать прошлое. Но ныне положение, конечно, ещё хуже во много раз.

    Заключение. Высказывания «акул пера и телевидения», по­добных Е. Киселёву, что разведка флота в истории с ПЛ К-129 «сосала лапу», — бессовестны. Мы по крайней мере почти за год начали бить тревогу по поводу подозрительной деятельности спецслужбы США в зоне северной части Тихого океана, связан­ной с гибелью ПЛ К-129. Но мы не знали тогда, что столкнулись со столь мощным ведомством, как ЦРУ США. Тем не менее раз­ведка ТОФ выявила специализированные суда «Гломар Челлен- джер» и «Гломар Эксплорер» и организовала слежение за ними в Тихом океане; установила конкретную точку координат гибели ПЛ К-129 и конечную цель операции «Дженифер».

    [*] БГАС — береговые акустические станции.

    [†] Императорские Горы — один из участков океанского дна.

    [‡] Кормовые «теневые» секторы — пространство за кормой подводной лодки, прослушивание которого её гидроакустическими средствами затруднено из-за шумов собственных работающих двигателей.

    [§] Такой режим усиливал шум от движения нашей подводной лодки. Это не только облегчало её обнаружение гидроакустическими средствами против­ника, но и препятствовало работе собственных акустиков по мониторингу внешней обстановки вокруг ПЛ. Отсюда и дополнительная возможность для американской ПЛА самоуверенно и нагло вести себя в «теневой» зоне К-129.

    [**]  РЗК — разведывательный корабль.

    [††]  Начальник разведки ВМФ СССР вице-адмирал И.Н. Хурс. (Прим. сост.).

    [‡‡]  ЖБД — журнал боевых действий.