Анатолий Тихонович Штыров: служба, творчество, судьба

О штабной службе

Важнейшим этапом в военно-морской судьбе А.Т. Штырова стала служба в Разведке Тихоокеанского флота. Хотелось бы от­метить редкую особенность процесса его попадания в эту не са­мую открытую, во многом элитарную службу советского флота. Никаких спецкурсов, классов и «академиев» не кончал (в отли­чии от нынешних ездунов на «Гелентвагенах»). Первые навыки приобретал интуитивно, в центральном посту дизельной подво­дной лодки. Видимо, заметило командование в нём особые каче­ства, коль скоро из командиров он сразу был назначен начальни­ком Разведки зскадры подводных лодок.

Пытливый ум, острый глаз, способ­ность анализировать множество раз­нообразных и внешне не связанных между собой событий, умение опреде­лять их причинно-следственные связи, делать достоверные прогнозы развития обстановки, а также постоянный поиск новых нестандартных приёмов органи­зации разведдеятельности как своих органов и сил, так и привлекаемых «со стороны», позволяли ему добиваться серьёзных успехов в этой весьма специ­фической деятельности.

Именно благо­даря этим качествам, приобретённым самостоятельно, а не сформированным преподавателями в учебных классах, Анатолий Тихонович стал настоящим мастером военно-морской разведки, пройдя путь от начальника Разведки эскадры подводных лодок до поста заместителя началь­ника Разведуправления всего ТОФ.

Понятно, некая «шероховатость» характера, прямота в из­ложении фактов, нелицеприятность оценок и твёрдость в от­стаивании своих взглядов не могли способствовать карьерному росту. А особенно, когда выводы и доклады разведки флота по очень серьёзным вопросам благополучно не принимались во внимание вышестоящими штабами, а потом наступали тяжёлые последствия. Так было в целом ряде случаев. Наиболее нашумев­ший из них — операция ЦРУ США «Азориан», известная у нас под названием «Дженифер».

Не так давно один из высоких военных начальников недоумевал: как столь масштабная, дорогостоящая и долговременная операция по подъёму советской подводной лодки К-129 проскочила мимо внимания наших «суперменов» из ПГУ КГБ и ГРУ ГШ ВС СССР, когда, судя по мемуарам ветеранов этих организаций, возможности этих ведомств были почти без­граничными? А никто иной, как заместитель начальника Раз­ведки Тихоокеанского флота А.Т. Штыров докладывал об этом в Москву.

Настойчиво и не один раз. Никто не верил, считая это технически невозможным. Как тут не наживёшь недоброжела­телей наверху, когда в итоге был прав ты: «невозможное» стало явью. Да и потом — один такой случай, второй… и работа твоя ка­жется бессмысленной. Так разведчик А.Т. Штыров, признанный всеми авторитет, перешёл на другую флотскую стезю.

Однако талант его и служебное усердие никуда не делись и в новом кресле начопера-замначштаба Камчатской военной фло­тилии разнородных сил. Там он оказался не просто востребован, но стал, по сути, главной «рабочей лошадью», а заодно и «моз­гом» штаба. Именно по его инициативе, по его замыслу и под его руководством весной 1985 года была проведена операция по поиску и слежению за иностранными подводными лодками в зоне ответственности флотилии. Несмотря на сложные гидро­метеоусловия, нам удалось «прищучить» двух «американок», что позволило выявить не только позиции их патрулирования, но и характер действий супостата при обнаружении нашими силами, тактические приёмы при отрыве и другие премудрости подво­дной войны. Преподанный урок янки запомнили и ещё долго боялись буянить в наших окрестностях на Дальнем Востоке.

Однако, полагаю, что лучше, глубже и предметней о деятель­ности Штырова на флотском и в Ставке войск Юго-Западного стратегического направления в Кишинёве поприще ещё расска­жут другие его коллеги-разведчики и военно-морские професси­оналы, тоже владеющие материалом не из социальных сетей.

Служба после службы

В биографии контр-адмирала Штырова есть страницы, остаю­щиеся совершенно неизвестными не только широкой публике, но даже большинству моряков, в том числе и нынешнему коман­дованию Черноморского флота. А страницы очень интересные, знать которые полезно ещё и потому, что их содержание имеет государственное значение. В силу своих скромных возможно­стей попробую восполнить исторический пробел.

Покинув ставшую в ходе развала Советского Союза самостоя­тельным государством Молдавию, где к власти пришли прорумынские националисты, развязавшие войну в Приднестровье, А.Т. Штыров обосновался в Москве. Находясь в отставке, он продолжал пристально следить за развитием военно-политической обстановки в мире, в стране и Военно­Морском Флоте. Очень переживал за катастрофический развал Вооружённых Сил и, конечно же, за родной флот. Сокращение боевого состава, потеря баз на Чёрном море и Балтике, техниче­ская деградация и бескормица личного состава, семей моряков сильно угнетали старого адмирала. Ходить на митинги, демонстрации, пикеты не хватало здоровья, да и по здравому размыш­лению считал делом бесперспективным. Тогдашнюю прессу ис­кренне считал наёмной служанкой (мягко говоря) капитализма с нечеловеческим лицом.

Мучился душой, особенно возмущался разделом-грабежом Черноморского флота и практически гибелью его подводных сил. Как-никак последние годы службы в Ставке войск Юго­Западного стратегического направления весьма предметно за­нимался вопросами боевой и оперативной подготовки Черно­морского флота, досконально знал и фактическое состояние, и перспективы. Неоднократно бывал на основных соединениях, выходил на кораблях в Чёрное и Средиземное моря.

В очередной раз посетив Главный штаб Военно-морского флота России «на Больших Козлах» по своим ветеранским делам, Анатолий Тихонович ненароком заглянул к нам — «политрукам», на четвёртый этаж. Откушав чаю, гость и хозяева предались беседам о былом могуществе родного флота и о разных случаях в морях, базах и штабах. Тут и подвер­нулась давно забытая бумаженция о случае, уж совсем неорди­нарном, как раз из не очень давней истории именно Черномор­ского флота. Наша разговорчивость на черноморские темы объ­яснялась ещё и тем, что сей флот был первым в моей флотской жизни, Присягу принимал на Малаховом кургане в 1967 году. Из Севастополя в 1984 году уходил на боевую службу на СКР «Поры­вистый» с прибытием на Камчатку, а уж служа в Главном штабе, не единожды бывал на учениях родного флота, в начале 1990-х включался в состав разных комиссий по его разделу.

А случай был действительно из ряда вон. Вечером 13 марта 1992 года шайка христопродавцев во главе с заместителем ко­мандира дивизии подводных лодок Черноморского флота капи­таном 1 ранга Е. Лупаковым прибыла на подводную лодку «Б-871» (проект 877 «Варшавянка»). Там их уже ждали корабельные за­говорщики — замполит капитан-лейтенант Петренко, командир Б4-5 капитан-лейтенант Клигман и матрос Махно. Место и вре­мя негодяи выбрали исключительно грамотно, лодка стояла да­леко от штатного места (на «оружейном» причале), а экипаж с командиром капитаном 2 ранга А. Романовым убыл ужинать на береговой камбуз. Расчёт был прост как тяпка. Дежурная смена под влиянием авторитета высокого начальства и корабельных офицеров безропотно примет укроприсягу, подымет жовто- блакитный прапорец и… дело в шляпе.

Такого рода прецеденты в 1992 году на Черноморском флоте были: 26 января командир бригады кораблей ОВР капитан 2 ран­га организовал переприсягание Украине на своей бригаде; 29 ян­варя капитан 3 ранга Клюев переподчинил «незалежной» свою роту в школе водолазов; в апреле украинскую присягу принял командир Крымской ВМБ контр-адмирал Кожан (база за ним не пошла); 28 июня на тральщике «Сигнальщик» подняли украин­ский флаг; 2 июля — артполк и противотанковый батальон диви­зии береговой обороны приняли украинскую присягу; командир «СКР-112» капитан-лейтенант Настенко угнал свой сторожевик в украинскую Одессу. Изрядное количество переприсягнувших нашлось в Очакове, Измаиле, Одессе, Поти, Очамчире и в ряде других гарнизонов и частей.

Однако!.. с подводниками этот фокус не прошёл. Сначала воз­мутился случайно задержавшийся на лодке старпом капитан 2 ранга Игорь Леухин. Возмущение захватчики пресекли кула­ками, и старпом, сплёвывая кровь, бросился за подмогой. В ходе возникшей суматохи и начавшегося ритуала переприсягания два матроса покинули центральный пост и задраились в четвёр­том отсеке. На увещевания и угрозы уже украинских офицеров трюмный машинист А. Заец и моторист матрос М. Абдуллин от­ветили отказом, а попутно сообщили о прекращении вентиля­ции аккумуляторных батарей. Всем стало ясно, через несколько минут одной искры будет достаточно, чтобы… чтобы произошёл взрыв.

Последующее вербальное противостояние с присягонасильниками происходило по внутрикорабельной связи на чисто рус­ском языке с флотскими афоризмами, идиомами и гиперболами. Временами из динамиков доносилось про гордый «Варяг» и что пощады никто не желает. В разгар дебатов на причале появилась нестройная толпа запыхавшихся матросов во главе с команди­ром лодки. В это же время по долинам и по взгорьям Севастопо­ля к месту события мчались, шибко ревя моторами (специально на пониженных передачах) и сверкая боевыми прожекторами, несколько бэтээров с командующим российским Черноморским флотом адмиралом Игорем Касатоновым.

Почуяв афронт и неизбежную кару, новоявленные укроморяки вместе со своими начальниками прытко сиганули в свой ка­тер и сгинули во мгле мартовской ночи. Далее версии счастли­вого финала расходятся. По одной из них, по всей вероятности главной, Комфлота не стал занудствовать с вопросами типа «а ты где был?», «почему?» и «как?». Сходу поняв опасность, схва­тил «соску» «Каштана» и строгим голосом приказал затворникам обрадоваться своему появлению на их корабле, немедленно вру­бить вентиляцию и предстать перед его отцовские очи. В ответ послышались советы. хохлацкой морде, куда ему идти, какими шагами и чем по дороге закусывать.

Конечно же, адмирал и сам был мастер разговорного жанра, но! такое в свой адрес! Пока Командующий набирал воздуха и пытался отклеить присохший язык, командир лодки почтитель­но попросил микрофон, дабы лично своим голосом обратиться к строптивым камикадзе. Разрешение было получено мгновенно, на субординационно-лингвистические упражнения времени не было — с водородом в задраенном отсеке не пошутишь.

Услышав родной голос своего командира и не завершив ку­плет о геройской гибели «Варяга», наши несгибаемые герои бы­стренько врубили вентиляцию и бодро прискакали в централь­ный. Комфлота с большой сердечностью поздравил татарина и украинца с доблестной службой на Российском флоте, не забыв похвалить за высокие знания и профессиональное мастерство. А разглядев на лице старпома следы «политических дискуссий» с украинскими «коллегами», приказал всех трёх героев произо­шедшей драмы представить к госнаградам. По слухам, медали «За отличие в воинской службе» подводники получили.

К моменту наших встреч-бесед от Черноморского флота остал­ся лишь обгрызанный ломоть в Севастополе. В 1995 году флот окончательно потерял гарнизоны на Украине, в Грузии и Молда­вии. Украинский флот получил 786 частей и подразделений, баз, складов, арсеналов и других объектов береговой инфраструк­туры. У 449 кораблей, судов и катеров истекли межремонтные сроки (в 1996 году в ремонт поставлены аж… 21 единица!). На фоне бешеных темпов строительства капитализма Военно-Мор­ской Флот и особенно Черноморский медленно агонизировал.

Надо сказать, что на берегах Днепра первыми озаботились судьбой своего молодого растущего флота. 6 октября 1994 года президент «незалежной» Кравчук издал рескрипт «Об организа­ции шефства над кораблями ВМС Украины». Одной из первых на помощь укрофлоту пошла сознательная гражданка города Снятина, пожертвовавшая шмат сала, банку варенья и 6 книг. Само же укропское руководство тихой сапой делало большой гешефт на продаже морского наследства СССР. 900 судов военных и быв­шего Минморфлота Союза, не считая сотен единиц промыслово­го и научного флотов, а также портовых плавсредств, распродали за почти символические деньги.

***

На российском Черноморском флоте тоже наступили далеко не лучшие времена. К началу 1997 года от могучего подводного флота (более 40 лодок, в том числе ракетных) осталось только две лодки: спасённая от украинского хапка «Б-871» и престаре­лый «Горьковский комсомолец» (проект 641 Б «Сом», в строю с 1982 года). Если «Комсомолец» не представлял боевого интере­са в силу возраста, то 871-я очень даже полезная была. Не было лишь средств на содержание матчасти и экипажа. Постоянно по­ломки, люди ходили в обносках, семьям офицеров и мичманов приходилось «перебиваться с хлеба на квас».

А посему, прослушав историю о героизме и стойкости моряков 871-й, адмирал Штыров резко сменил тон беседы, как-то сквозь зубы помянул чью-то мать и ожесточенно молвил — «надо!». Оказалось, что пришёл он к «политрукам» не чаи гонять — бай­ки слушать, а по серьёзному делу. Суть дела состояла в просьбе подыскать на Тихоокеанском флоте атомную ПЛ — ракетоносец, потребность в коем сохранится лет на 10. Кандидатура нуж­на для установления шефства алмазодобывающей компанией «АЛРОСА».

На вопросы «зачем? и почему ТОФ?» Анатолий Ти­хонович ответил, что руководство алмазной компании очень обеспокоено ростом числа бездельников, наркоманов, мелких преступников, просто моральных нигилистов среди молодёжи своих городов и посёлков. Разработан комплексный план моло­дёжной политики, который включает шефство над воинскими частями, в том числе на флоте. С тем, чтобы готовить призывни­ков, помогать им в воинской службе, а по её окончании трудоу­страивать, направлять на учёбу. Одним словом, воспитывать и следить за судьбами молодых людей. А Тихий океан ближайший к Якутии, где работают алмазники. Президент «АЛРОСА» чело­век государственномыслящий и. вдобавок его родной сын.

Видимо, его пересказ детективно-романтической истории с черноморской подлодкой произвёл впечатление на сына. Да и командование Военно-Морским Флотом России считало об­становку у тихоокеанцев более сносной, чем в Крыму. Потому тоже предлагало северянам-алмазникам взять под опеку лодку на далёком юге. Решение было принято и развитие событий по­шло в форс-мажорном темпе, за считанные недели топ- и мидл- менеджеры компании сумели решить кучу неподъёмных орга­низационных, финансовых и прочих бюрократических вопросов с такими могучими структурами, как Генштаб, Главкомат ВМФ, штабы Забайкальского военного округа и Черноморского флота. Эксклюзивность предложенной модели шефства заключалась в том, что якутские горняки настаивали на обязательном при­зыве на подшефную лодку ребят из Якутии, а по генштабовским расписаниям они должны призываться только в воинские части, дислоцированные восточней Урала.

Однако и эта «непреодолимая» трудность была преодолена, тем более что «АЛРОСА» обязалась своих призывников достав­лять в Москву самолётом, а отпускников в Якутию — за счёт ал­мазников. Главный штаб ВМФ определил объём поставки при­зывников — «по 3 лучших призывника два раза в год» (исх. ГШ ВМФ 28.04.98 г. №730/4/1006).

Ну, а дальше всё пошло не так, как раньше. Руководство ком­пании сходу отринуло все меркантильные поползновения от­дельных флотоводцев. Вместо банкетов и «мерседесов» — ремонт казармы, гальюнов и камбузов, закупка мебели, белья, медимущества, сапожно-портняжного и парикмахерского инструмен­та, книг. «Б-871» вышла в море после долгого перерыва, когда «АЛРОСА» приобрела для неё за очень солидную сумму батареи. Долгое время она оставалась единственным боеспособным под­водным кораблём Черноморского флота.

Сколько миллионов тогдашних рублей пошло на ремонт лод­ки, закупку технического имущества и ЗИП знает только бухгал­терия «АЛРОСА» и командиры «Б-871». А ещё компания и власти Якутии (Президент В.А. Штыров в 2002-2010 годах) реконструи­ровали памятники героям-подводниками и чинам 42-го Якут­ского пехотного полка, павших при защите города в Крымскую войну 1853-1855 годов.

Ежегодно на День флота и на День корабля «Б-871» в Севасто­поль к своим подшефным прилетала делегация трудового коллек­тива алмазодобытчиков из Якутии и Москвы. Кроме поздравок- подарков осуществлялась строжайшая инспекция достижений и упущений экипажа. Самыми строгими инспекторами, конечно же, были папы и мамы якутских подводников. Визиты были вза­имными, представители экипажа ежегодно посещали объекты компании в Якутии, участвовали в корпоративных праздниках.

Пока ноги Анатолия Тихоновича ходили исправно, он не пропу­скал возможность побывать в Севастополе. Летом на День флота тяжеловато от жары, а поэтому он стремился попасть на День ко­рабля 1 декабря. Беглый осмотр корабля и казармы заканчивался длительным «учебно-методическим семинаром» с командовани­ем соединения (командир дивизиона ПЛ капитан 1 ранга А.Г. Варочкин был тем командиром «Б-871», который в 1997 году под­писывал Договор о шефстве) и корабля. Активное участие в этой неформальной учёбе принимал коллега Штырова контр-адмирал Борис Михайлович Царёв — ветеран подплава Черноморского флота, бывший комбриг. Обсуждались вопросы технического, навигационного, тактического характера в тонкостях и деталях, которые в уставах-наставлениях и руководствах не найти.

Штаб Черноморского флота к шефским связям якутских ал­мазодобытчиков и своей единственной подводной лодки отно­сились по-разному, иногда с некоторой долей потребительского интереса. А вот Командующий в ту пору (1996-1998 годы) фло­том вице-адмирал Виктор Андреевич Кравченко, сам дизельный подводник, прошедший путь от командира БЧ-I ПЛ проекта 613 до командира дивизии лодок, как и А.Т. Штыров, прекрасно знал «почём фунт подводного изюма». Он сразу оценил усилия обоих Штыровых по сохранению в боевом составе единственной чер­номорской субмарины. Получилось как у Киплинга: «Мы с тобой одной крови». Эта подводницкая однокровность у них сохрани­лась до самой смерти Анатолия Тихоновича, что и подчеркнул Виктор Андреевич в своей прощальной речи у могилы боевого товарища 29 января 2014 года.

Надо обязательно отметить, что в случае с шефством якутских алмазников и черноморских подводников, как говорится, «корм пошёл в коня». Экипаж «Б-871», уже через скорое время основу которого составляли якутяне, шесть! шесть раз завоёвывал Приз Главнокомандующего ВМФ России в «номинации» «торпедная атака отряда боевых кораблей противника», успешно выполнял задачи боевой службы, совершил два межтеатровых перехода (через Средиземное море на Балтику и обратно), несколько раз участвовал в экспериментальных учениях, в том числе в составе многонациональной группировки разнородных сил.

Всё это без капитального ремонта, с неполным средним и в условиях… бес­толковщины в стране и враждебных происков укронационали- стов в Крыму. Хватало и своих доморощенных полуумных: одно время в севастопольских СМИ и на кухнях всерьёз муссировались слухи, что-де командиры лодки берут мзду за возможность послу­жить на ней по контракту. Очень прельщали комфортные усло­вия службы (кондиционеры на корабле и в казарме, тренажёры, компьютеры, телевизоры и прочие блага цивилизации), хорошее жалование и твёрдый уставной порядок. Нашлись прохвосты и в Думе. Когда ветераны Черноморского флота обратились к Глав­кому с просьбой присвоить лодке имя «АЛРОСА», эти «суперпат­риоты» возмутились: как так, боевому кораблю дать имя хоть и государственной, но «коммерческой фирмы». Ну не олухи ли?

Два десятилетия «Б-871» оставалась флагманом дизельного подплава Российского флота. Признанием заслуг якутских алма­зодобытчиков стало присвоение лодке почётного наименования «АЛРОСА» (Приказ Главкома ВМФ №01 от 9 января 2004 года).

Сегодня знающие люди признают решающую роль акционер­ной компании и в сохранении черноморской школы подплава в целом. Ведь практически все(!) командиры новейших лодок, на­ходящихся в составе и идущих на Черноморский флот, являются выходцами из экипажа «Б-871» «АЛРОСА», специалисты штаба воссозданной бригады — оттуда же.

К большой радости автора этих строк, все они самым добрым словом вспоминают адмирала Анатолия Тихоновича Штырова и его сына Вячеслава. Всё по Евангелию — «по делам их судите».

О творчестве

На сегодняшний день А.Т. Штыров — один из немногих русских писателей-маринистов, занимавшихся литературным трудом без отрыва от прямой «строевой» службы на флоте. Писал сти­хи и прозу будучи курсантом, молодым лейтенантом, корабель­ным офицером и командиром действующей подводной лодки и даже… на высоких штабных должностях.

В самом деле, давайте посмотрим.

Признанные мастера российской маринистики XIX века:

И.А. Гончаров — абсолютно гражданский чиновник, случайно попал на корабль в кругосветном плавании, написал цикл мор­ских рассказов, но особо отличился в сугубо сухопутной темати­ке «Обломовым»;

К.П. Станюкович — под отцовским нажимом, с явным нежела­нием, прослужил на флоте 4 года и тоже — цикл рассказов о море и моряках;

А.Е. Конкевич (Беломор) — боевой офицер, воевал, автор остро­публицистических статей, увлекательных приключенческих ро­манов.

В XX веке наиболее признанными, в том числе Партией и Пра­вительством, были:

А.С. Новиков-Прибой — матрос (баталер, то есть кладовщик) на броненосце «Орёл», автор «исторической эпопеи» «Цусима» и цикла рассказов о жизни и матроской службе. После срочной службы — гражданский человек;

Л.С. Соболев — автор объёмного романа «Капитальный ремонт» и цикла рассказов «Морская душа». Особенно «впечатляет» служ­ба автора «в качестве штурмана (после одного курса Морского корпуса) на линкоре «Андрей Первозванный» и эсминце «Орфей» в 1918-31 годах», если учесть, что оба корабля находились в от­стое, линкор — с августа 1919 года, эсминец ещё в апреле 1918 года сдан на консервацию. Трудно представить род служебной деятельности штурмана на этих кораблях в течение трёх лет. Тем не менее имел высокое воинское звание капитана 1 ранга;

В.В. Вишневский — воевал в Первую мировую, Георгиевский кавалер, в Гражданскую войну — пулемётчик бронепоезда и кано­нерской лодки Волжской флотилии. Автор пьес «Первая Конная», «Оптимистическая трагедия», «Мы из Кронштадта», соавтор ко­медии «Раскинулось море широко». Звание капитана 1 ранга по­лучил за литературную деятельность;

А.А. Крон — окончил филфак МГУ, в Великую Отечественную редактировал многотиражку бригады подводных лодок Балтфлота. Автор повести «Капитан дальнего плавания», романов «Дом и корабль», соавтор комедии «Раскинулось море широко», автор восьми пьес;

А.М. Золототрубов (1937-2009) — 6 лет срочной службы матро­сом на Черноморском флоте, одновременно окончил Киевское военно-морское политучилище и Киевский университет (фа­культет журналистики). Служил старшим адъютантом маршала Будённого, во флотской газете Северного флота. Автор четырёх морских повестей, пяти романов о советских маршалах. Всего 37 крупных произведений, некоторые издавались стотысячны­ми тиражами. Капитан 1 ранга;

В.В. Конецкий (1929-2009) — подготовительное военно­морское училище, штурманский факультет Высшего ВМУ, после двух лет в аварийно-спасательной службе Северного флота уво­лился на «гражданку». Долго и далеко плавал на различных су­дах, капитан дальнего плавания. Автор более 50 произведений о флоте и моряках. На сегодня он остаётся единственным в России писателем — капитаном дальнего плавания;

В.С. Пикуль (1928-1990) — юнга Северного флота, матрос эс­минца «Грозный», принимавшего активное участие в боевых дей­ствиях на Севере в 1943-45 годах. Из подготовительного учили­ща отчислен «за недостатком знаний» (?!). Самоучка, автор более 30 романов и повестей и примерно 170 рассказов. Самый попу­лярный писатель на исторические темы, в том числе о моряках.

Остальной состав маринистов конца XX — начала XXI века ско­рее можно отнести к журналистам-публицистам и историкам-романистам, но никак не к мастерам художественной прозы. Жанры, безусловно интересные и полезные, да и авторы люди не бесталанные. За что и получили чины капитанов первого ранга и многотысячные тиражи.

Из флотских поэтов на сегодня общепризнанными авторите­тами русской маринистики считаются:

Алексей Лебедев (1912-1941) — штурман подводной лодки «Л-2», погиб в море в боевом походе. Посмертно издано 7 сбор­ников стихов.

Борис Орлов — окончил Высшее военно-морское училище им. Ф.Э. Дзержинского, инженер-механик, 6 лет служил на атом­ной подводной лодке, главный редактор «Морской газеты» в Кронштадте. Издано 16 сборников стихов.

Из всего приведённого перечня наших самых известных литераторов-маринистов только А.Е. Конкевич и В.В. Конецкий могут сравниться с А.Т. Штыровым личным непосредственно морским опытом.

Эта краткая справка никоим образом не принижает литера­турные способности и даже таланты указанных писателей, рав­но как и не ставит под сомнение патриотическое содержание их произведений. Речь идёт об ином, о глубине знания предмета, о личном опыте многолетней корабельной службы, службы на се­рьёзных штабных должностях различного уровня. Ведь ни одни литературный талант не сможет в нюансах правдиво передать ощущений простого русского мужика в минуты смертельной опасности под водой, за месяцы неимоверного физического и психологического напряжения. А каково быть в центре «морских тайн», в том числе международного градуса. Согласитесь, это ведь совсем другое, нежели быть пассажиром «на корабле вокруг света» или облечь в роман рассказы очевидцев и участников.

При всём при этом Анатолий Тихонович обладал весьма свое­образным чувством юмора и умением тонко передать это чув­ство. Но в описании любых ситуаций, будь то «самозатопление» лодки или штабное «бешенство» на учениях, дорожные приклю­чения в Якутии или «товарищ проститутка» в Ленинграде он никогда не опускался до уничижительных оценок своих героев. Как, впрочем, не пропускал и собственных «прошлёпов» и само­критичных оценок.

О командирском и писательском авторитете А.Т. Штырова говорит тот факт, что его бывшие подчинённые механик подво­дной лодки и старшина трюмных (ставший полковником МВД и доктором юридических наук) нашли его, пенсионера, в Москве и до самой смерти состояли в дружбе. Таких других примеров я в своей жизни не встречал.

О судьбе

Основные, формальные биографические данные Анатолия Тихоновича Штырова достаточно полно изложены в автобиогра­фии и других материалах этого тома собрания его сочинений.

Однако хочется отметить некоторые вполне «мистические» моменты в судьбе адмирала.

Год рождения, 1929-й, совпал с началом мирового катаклизма капитализма — Великой Депрессией, а в СССР это год Великого Перелома, совпавший с отъездом из страны «демона револю­ции» Троцкого.

1929 год — Год Змеи, по восточному (китайскому) гороскопу, люди родившиеся в этот год обладают:

• осмотрительностью;
• интуицией и наблюдательностью;
• амбициозностью;
• нервным, раздражительным характером;
• стремлением добиться профессионального успеха.

Родившиеся в марте, под зодиакальным знаком Рыбы:

• честолюбивы в духовной сфере;
• чрезвычайно преданы друзьям;
• целеустремлены и настойчивы;
• наделены развитой интуицией;
• привержены «закону и порядку»;
• ценят и чтут традиции.

Можно считать это мракобесием, но ведь… совпадает.

Следующим нумерологическим феноменом в судьбе Анатолия Штырова можно считать 1953 год. 5 марта скончался руково­дитель Советского Правительства и Коммунистической партии И.В. Сталин. В этот же день лейтенант Штыров пишет заявление о приёме в партию.

«Впереди маячил чёрный обрыв — как дальше без вождя жить?!! Но осталась одна надежда: страна, народ, партия. Партия не даст погибнуть». Надо сказать, что коммунистическим идеалом, еди­ножды принятой Присяге на верность народу и Советской Роди­не он оставался предан до самой смерти.

В том же 1953 году у него родился сын. Подробности поездки за сыном в Якутию описаны в повести «Путешествие в страну Ко­лыма».

И опять-таки, не обошлось без мистических совпадений. Сын подводника, родившийся в приполярной якутской тайге, впо­следствии стал руководителем крупнейшей в мире якутской ал­мазодобывающей компании. Именно он спас от погибели подво­дную лодку Черноморского флота, был единственным в России русским Президентом национальной республики. Причём изби­рался дважды.                                                         

Валерий НОВИКОВ,
капитан 1 ранга
2016  

Послесловие

Не могу не приложить телеграмму моряков подводной лодки «Б-871» «АЛРОСА» и в адрес А.Т. Штырова:

«Контр-адмиралу в отставке
Штырову Анатолию Тихоновичу

Примите сердечную благодарность от моряков подводной лодки «АЛРОСА» Черноморского флота Российской Федерации за ту многогранную работу, которую Вы совершили во время службы в Вооружённых силах. Ваши боевые друзья и сослужив­цы и нынешнее поколение подводников-черноморцев знают Вас как опытного, грамотного, заботливого офицера, знающего все тонкости подводной службы, умелого организатора, чуткого и отзывчивого человека. Вся Ваша жизнь неразрывно связана с Военно-морским флотом. И везде, куда ни послала Вас Родина, на любых ответственных постах Вы являетесь Отчизне верным сыном, служите примером выполнения воинского долга.

Для Вас служба во благо Отечества, могущества Военно­-морского флота стало призванием, главным содержанием жизни.

Ваше неравнодушие, творческий подход к делу, знание обста­новки в воинских коллективах, продуманная взвешенность и обоснованность суждений, высокая степень ответственности, требовательность и принципиальность снискали Вам заслужен­ный авторитет и уважение как человеку и офицеру.

Моряки подводной лодки «АЛРОСА» желают Вам крепкого здоровья, счастья, благополучия, отличного настроения и новых творческих успехов!

Командир подводной лодки «АЛРОСА» капитан 2 ранга Д. Парамонов зам. командира по воспитательной работе капитан 3 ранга П. Агарков сентября 2004 г. г. Севастополь«.